“Mojo”, декабрь 2019
Ронни Вуд: клоун-принц рока или почетный хранитель его вечного огня — или и то, и другое ? С новым альбомом и документальным фильмом, охватывающим его вековечный треклист в эфире наших душ, а также «пингвиньим порошком», навсегда исчезнувшим из его меню, «Лицо», ставшее незаменимым «Стоуном», оглядывает свое прошлое и будущее. «На это нужна большая внутренняя сила», — докладывает он Дэнни Экклстону.
Куртка от экипажа «Черного Бомбардировщика», черные джинсы с дизайнерскими дырками на коленях, густой черный хаер, живущий своей жизнью, и совершенно особенный шнобель: Ронни Вуд входит в номер лондонского отеля “Landmark” как персонаж мультфильма, пританцовывая словно бы в ритме вечного ритм-энд-блюза. Или «древней формы плетения» в её амбулаторной форме.
Тем не менее, быть прямоходящим в любом виде для Вуда – это втостепенное чудо. «Роллинг Стоун» находится в ремиссии после рака легких; а лазерная терапия очага его поражения также излечила и его эмфизему — непредвиденный бонус. Но реально ли он, как было объявлено, послал химиотерапию подальше исключительно в страхе потерять свою шевелюру ?
«Я бы прошел ее, — говорит он. – Не из-за волос, но потому, что я видел боль, с которой люди проходят через это. Но мне повезло, что в остальном моем теле рака не было – врачи были в состоянии выжечь его оттуда. Как я обычно говорю, кто-то наверху очень любит меня…» Вуд флегматично усмехается: «И кто-то внизу, должно быть, не меньше!»
Симпатия дьявола ? Кое-кто может назвать это лишь всплеском большого везения в долгой линейке похожих событий. От “The Birds” к группе Джеффа Бека и “The Faces”, Вуду удалось соскочить невредимым сразу после крушения обеих групп и их вечеринок относительно без больших потерь, и не единожды. Присоединиться к “The Rolling Stones” – канительная и противоречивая трансформация, начавшаяся в 1974-м, но официально ратифицированная лишь спустя 2 года, выглядела как апофеоз Вуда в роли извечного везунчика рок-сцены. После всего, он не был поэтом лидер-гитары в духе Мика Тейлора, а скорее близнецом Кита Ричардса и соратником по его играм, нежели контрастным персонажем. Но это была именно та роль, которую он вожделел с тех пор, как впервые узрел «Стоунз» на Ричмондском джаз-фестивале в 1964-м, настолько ошеломленный ими, что даже не заметил, как порезал ногу об ножку тента.
И эта игра стоила свеч, но какой ценой! В тени Ричардса музыкальная личность Вуда внушала куда меньше ненужных подозрений, чем “The Faces”, и почти не сулила соперников, достойных сравнения с его разноцветным и многообещающим соло-альбомом “I’ve Got My Own Album To Do” (1974). Скромность и тусовочность – эти доблести иного круга сыграли на руку его рок-н-роллу. Но если Вуд был явно (так или иначе) столярным клеем, который держал «Стоунз» вместе последние 45 лет, то даже в этой скромной роли нет ничего постыдного.
“Somebody Up There Likes Me” – это также и название нового документального фильма о Вуде работы Майка Фиггиса. Вуд дает ему отличную оценку: «Я смотрел ленту, и как будто она была не обо мне!» — но с оговоркой: «Все единодушно решили, что час для фильма – это слишком мало». В нем присутствуют действительно бесценные съемки: павлинно-ухарское шоу Вуди и его друзей в 1974-м в театре “Kilburn” вместе с Ричардсом, Вилли Уиксом, Иэном Маклагеном, Энди Ньюмарком и гостевым выходом Рода Стюарта; группа Джеффа Бека, делающая наложения на “Plynth/Water Down The Drain” с Микки Мостом в студии “De Lane Lea” в 1969-м: «Род поет на разрыв аорты. Это все происходило вне ведома Микки, конечно же», — говорит Вуд. И довершает картину вдумчивая дань уважения от Мика Джаггера, Стюарта, нынешней жены Вуда – Салли, а также многих других. Что более пикантно, режиссер фильма «Покидая Лас-Вегас» Фиггис закапывается и в историю зависимостей Вуда, проливая свет на все возраставшие в количестве отчаянные попытки гитариста «очиститься» в XXI веке, а также период пристрастия к фрибейс-кокаину, рассказывая о котором, Вуд предстает типично щедрым на подробности, если не сказать – проповедующим некие истины.
Теперь свободный от субстанций и в свои 72 года – отец 3-х летних близнецов, Вуд предстает перед нами с новым размахом. Один из его симптомов – это “Mad Lad”, концертный альбом страстно сыгранных каверов Чака Берри (и одной оригинальной песни) с певицей Имельдой Мэй и пианистом Беном Уотерсом, последний из которых бросает творческий вызов ключевому сайдмену Берри – Джонни Джонсону, в то время как Вуд играет и поет, как одержимый. Кит Ричардс, Чарли Уоттс и Джаггер уже единодушно высказали ему свое одобрение. «И это очень редко, — говорит Вуд, подмигивая, – когда они благословляют тебя все вместе».
«Аншлаг! На соло-альбоме! Мы никогда не говорим друг с другом о соло-альбомах…»
- Что для тебя значил Чак Берри в самом начале ?
- Он изменил мою жизнь в тот самый момент, когда я услышал его впервые. Но его пластинки были так редки, и с чего можно было начать в Британии ? Как Хаулин Вулфа и Джимми Рида, ты никогда не видел его фоток. Была одна картинка с Чаком на обложке “New Juke Box Hits” (1964, альбом лейбла“Chess”) – белая обложка с его профилем, глядящим на музыкальный автомат. Их было так трудно достать – любой из американских импортных винилов. Особенно живя в твоем маленьком муниципальном домике с твоей мамой, по-прежнему в школе… некая диковинка, вроде: «Вау! Кто эта странная личность со своими странными словами песен и странным саундом ?» Я садился перед моим маленьким «Дансетт» — ставя эту пластинку снова и снова, учась игре на гитаре, но также и встраивая её в себя на всю оставшуюся жизнь. И «это» осталось во мне с тех самых пор. Никогда не заканчиваясь, никогда не становясь избитым, всегда с интригой.
- Почему этот трибьют сейчас ?
- Потому что я нашел своего Джонни Джонсона! Бен Уотерс – это ДД.
- Джонсон пропадал на многие годы перед тем, как Кит откопал его для “Talk Is Cheap”…
- Я не думаю, что Чак реально знал, кто с ним играл. Те изначальные записи были фантастикой – думаю, что он понимал, что в них что-то есть. Но он никогда не знал того, как хорошо ладить с людьми. Он никогда не ладил с группой. Он никогда не знал, кто был в его группе. Ему было накласть. Это был просто вопрос денег. Что вызывает некоторое сожаление… Когда Чак выезжал играть свои песни, то он был вполне доволен сам по себе. К сожалению, ближе к концу акцент делался более на песни типа “My Ding-A-Ling”.
- Расскажи нам о твоем опыте игры с Чаком Берри.
- Ну… я кое-чему научил его! Я научил его чуточку его собственным приемам. Он мог сказать: «Откуда ты это взял ?» И я говорил: «От тебя!» Я делал ту же вещь со Стивом Кроппером. Я сыграл ему “Red Beans And Rice”, и он сказал: «Это классно! Что это такое ?» — «Одна из твоих» — «Хмм, возможно, мне стоит подучить её снова…»
- В твоей игре, где ты делишься с нами «своим» Чаком, есть некое переливистое качество, легкость и смекалка. Как в “Cindy Incidentally”.
- В ней есть приземленность, но также и некая фига в кармане, да. Кое-что из вещей, что он «поймал» на своих самых ранних пластинках, это – абсолютный гений рок-н-ролла. Все ингредиенты в его кастрюле приготовлены точно в правильных пропорциях. В их числе – Вилли Диксон на басу и кое-какие ударники – Фред Билоу или Фрэнсис Клэй – парни, которых использовал Мадди Уотерс.
Чак также был пересечением джаза и рок-н-ролла. Например, на Ньюпортском джаз-фестивале в 1958-м, когда у него был Джо Джонс на барабанах и Джек Тигарден — это джазовые музыканты, игравшие с ним. Их можно увидеть в фильме «Джаз летним днем» (1960), и так и хочется воскликнуть: «Что это такое ? Эта новая штучка ?» Только Ти-Боун Уокер мог реально пройтись по этой дорожке… исполняя, как эхо, фортепианные риффы Рэя Чарльза на гитаре.
- Ты говорил что-то о «трилогии» трибьютов. Ты выступал с трибьют-шоу Джимми Рида. Теперь – вот это. Что можно ожидать от третьего – Бо Диддли, с которым ты гастролировал ?
- Вполне возможно, что можно. Или, возможно, Биг Билла Брунзи. Возможно, это будет сборка гитаристов, вроде Хьюберта Самлина, Эдди Тейолора, который играл с Джимми Ридом. Возможно, на третий раз будут менее известные вещи в исполнении менее известных музыкантов. Увлекать публику кое-какими вещами, что я и Кит обнаруживали с течением лет: вроде того, как Марвин Гэй подпевал в “Almost Grown” Чака, или другая песня, которую я играю «живьем», “Betty Jean”, где, если верить Киту, Марвин Гэй и Этта Джеймс вместе, хотя Мик Джаггер утверждает, что это Харви (Фукэ) из “Harvey & The Moonglows”…
- В конце 60-х ты остановился на рок-н-ролле, когда гитарный рок направлялся во все иные стороны – хэви или прог или фолк, или оркестровый… Почему ?
- Потому что именно «тот» ритм Чака Берри – это отдельный жанр искусства. И он заполняет – этим занимаюсь и я – ритм и лид. Немного так, как играет Кит. И вот почему в моем трибьют-туре Чака Берри у меня нет второго гитариста: потому что мне кажется, что я могу «прикрыть» его. Это просто, а простота – это лучше всего.
- В фильме Майка Фиггиса есть кое-какие замечательные съемки. То шоу в “Kilburn” просто чудесно…
- Там были сыграны кое-какие великие песни, вроде “If You Gotta Make A Fool Of Somebody”, которую больше нигде не увидишь. Старая добрая любимая “I Can Feel The Fire”.“Cancel Everything”. И песня Кита “Act Together”, и еще одна быстрая песня, которую он написал – “Sure The One You Need”, реально с умом отделанная песня, полностью не открытая вплоть до сих дней. И песня, которую играл Фредди Скотт, под названием “Am I Grooving You”, которая просто великолепна.
- Хотелось ли тебе, чтобы ты сыграл с той самой группой побольше?
- Да, я реально хотел бы сыграть с той группой еще больше, в том доме (“The Wick”, Ричмонд) это было некое действо. Там были музыканты, стоявшие в очереди на лестнице, чтобы отыграть свой кусочек. Грегг Оллмен, Пол Маккартни, Рик Греч, Ринго… безумная компашка людей, хором хотевших попасть в студию. «В данный момент на барабанах Кит Мун, тебе придется подождать своей очереди!» Люди, кричавшие: «Ну же, Ронни, мне нужно записывать еще и свой собственный альбом…»
- Наверное, было непросто записывать пластинку в подобных условиях…
- Ага, потому что Гэри Келлгрен, продюсер, угощал «ангельской пылью» всех желающих. «Пингвинья пудра», как мы ее называли. Люди делали вдох в ноздрю, и их ноги немедленно начинали двигаться. Потом это было так: «Уэээй Хээй!» до следующей ночи. Мы могли выйти в клуб и вернуться, и люди могли играть все ту же самую песню! Это было чертовски потрясное время!
Но работа, которая была действительно проделана, была на самом деле плодотворной. Ядро группы, Вилли Уикс и Энди Ньюмарк, они реально сыгрались вместе, и потом ты украшаешь их людьми, что приходят: Кит и я и Мик Тейлор. Мик (Джаггер) приходил и помогал, и это было, когда мы создали вместе “It’s Only Rock’n’Roll”. Происходило много чего. Джордж Харрисон! Его было так тяжело заполучить, но внутри он был очень мягким. Когда мы сыграли “Far East Man”, то провели 18 часов только на записи вокала. Он постоянно преподавал мне маленькие уроки – нюансы. Но ему не позволялось говорить о том, что он на альбоме. А мне не позволялось писать песни – я добился лишь четверти того, чего должен был добиться. Но таков был расклад вещей. Для меня — еще один учебный поворот.
- Кажется, что нет по-прежнему никого, кто бы взял на себя ответственность за распад “The Faces”. В фильме есть отсылки к Роду Стюарту …
- Это забавно, не правда ли ? Он говорит что-то вроде: «Это абсолютно не относится ко мне…» Ну да, я понимаю… Но это он, кто объявляет… Думаю, в то время я был в Монтрё на сессиях «Стоунз». Это было в газете: «Род покидает The Faces». Все остальные отреагировали вроде: «Вот это твое решение!» О-кей, теперь я могу жить спокойно.
- В фильме много самых разных историй. Появится ли когда-нибудь наиболее всеобъемлющая версия ?
- Ну, я знал, в каком направлении я иду. Я определенно шел по пути со «Стоунз», потому что (басиста “Faces”) Тецу (Ямаучи) было невозможно выносить. После ухода Ронни (Лейна) пришел его черед, вот тогда группа и начала тонуть. Мы пытались держать ее на плаву вместе с Тецу, но он был столь безалаберен и безумец в деле, что мы понимали, что не сможем контролировать его подолгу, и не могли не видеть, что Род был на сольном пути. Но тут реально не было ни одного момента, когда именно мне пришлось сказать, что я покинул одних и присоединился к другим. К тому же, Кит и Мик сказали: «Ничего не объявляй. Просто посмотрим, что произойдет. Тебе не нужно делать заявление ни о чем. Ты – с нами, и на том порешим».
- В каком плане Тецу был проблемным ?
- На игле он был хуже каждого из нас! Он мог упасть со сцены. Он был ужасен. Он не знал, как разграничить роли, когда ты в отключке в баре и когда ты поддерживаешь на сцене вместе с группой аранжировку песни. Он не был в курсе, что он на сцене, вот как он был обдолбан. Он мог принять реально тяжелую дозу снотворного прямо перед тем, как мы выходили к публике. Мы такие: «Тецу, тебе нужно было выпить их перед тем, как ты ляжешь спать!» А он в ответ (мямлит, как наркоман), а потом — Бац! Бум! Здесь не ощущалось никакого будущего.
В этот месяц, не редкий новостями, относящимися к Вуду, вторая жена Ронни Джо выпустила книгу своих фоток. “Stoned”- это беглый взгляд за иногда уничижительный фасад группы, отражающий все ее 30 лет на гастролях как партнера, систему поддержки и личного ассистента «на зарплате». Некоторые фотографии очень забавны: Кит Ричардс восстает из самолетного чемодана как Носферату; Ронни читает нарко-энциклопедию “High Times” с преувеличенным ликованием. Другие фото грустны: друзья вроде Джона Белуши, запечатленного притворяющимся, что у него передоз от витаминок Джо, разбросанных вокруг него, или гитарного техника Ронни – Чача Маджи, которого обнаружили мертвым за сценой во время репетиций тура “Licks” в июле 2002. Есть и некоторые, где Ронни выглядит как одержимый, пытающийся изо всех сил отлично проводить время: все время. Для Джо Вуд эти картинки навевают горько-сладкие воспоминания.
«Был определенный момент около 1989, 90-го, когда для меня все это перестало быть весельем, — рассказывает она “Mojo”. — А также я хотела, чтобы Ронни изменился. Но для него это оказалось очень нелегко. Особенно ближе к концу и особенно тогда, когда мы были в туре. Потому что у него обычно лежало что выпить на усилителе, и что выпить по ходу шоу, чтобы потом еще и еще больше сходить с ума, прячась за спину Мика — что Мик просто ненавидел».
Ронни были даны большие послабления, чем Киту ?
«Кит – это совсем другое. Кит всегда знал, когда нужно закругляться, даже если это продолжалось «только» 2 дня. Он не был таким сумасбродным, как Ронни. Ронни мог прыгать по мебели, носиться повсюду как сумасшедший, пока у него не иссякнуть силы и он не отключится».
Недавняя борьба Ронни с зависимостью была до боли публичной. Это печально известный факт, что он «очистился» специально для присутствия на бракосочетании его дочери Лии в 2008-м, после чего немедленно пустился «в отрыв», или эпичную попойку, с русской моделью Катей Ивановой, что в будущем посулило ему реабилитационную клинику, статус «мини-селебрити» его партнерше по преступлению и развод с Джо. Серийное неудовольствие Вудовыми интрижками с стороны Мика Джаггера также появилось в газетах. Вернувшись на землю, Вуд откровенен по поводу той «власти», что имели на него субстанции. Но, честно говоря, его невозможно представить себе не откровенным по любому поводу.
- Когда «классно проводить время» превратилось в проблему ?
- Когда оно начало убивать меня. Когда я смог увидеть себя умирающим. Когда я буквально истекал кровью и умирал… и ничего не работало. Мое тело постепенно прекращало работать.
- После тура “Licks” в 2003-м, ты «очистился»….
-… одна из моих попыток, ага. На какой-то момент я был «чист». Но оставаться «чистым» было нелегко.
- Потом был тур “The Bigger Bang” (2005-07), который был прерван случаем с Китом на Фиджи. Под шумок ты снова попал в клинику.
- Наверное! Трудно выстроить хронологию правильно, потому что старание стать лучше растянулось на столько лет… Но «это» реально толкнуло меня, когда я сделал это для себя, 10 лет назад. В марте будет 10 лет, как я «чист». Перед тем, по крайней мере за 10 лет перед этим, я пытался, с различным пластинками и разными турами, как-то поиграть с этим намерением. В этом было такое ощутимое стремление идти на сцену и пытаться чувствовать себя нормально, что я реально не помню, какой тур был каким. Я реально помню, как вышел на сцену «чистым» в первый раз; это было в этом клубе в Канаде, в начале тура (концертный театр “Phoenix”, Торонто, 10 августа 2005). Я стоял типа так (изображает оцепенение в страхе) сбоку у сцены, и Мик прошептал: «Все в порядке, ты сможешь сделать это, не волнуйся». И Кит такой: «Клиника для тех, кто уходит!» Пытаясь победить себя, я бывал слабовольным. Но это требует много сил – завязать, если я действительно собираюсь оставаться в состоянии делать это все, потому что гарантий нет.
- В фильме Дамиэн Херст описывает твой более поздний срыв в 2008-м.
- Жареный петух клюнул в одно место вроде как вскоре после этого. Они вытащили ковер из-под моих ног, в общем-то. «Они» забрали моего адвоката и я стал таким замотанным… Это было похоже на мою последнюю неделю. Мне нужен мой адвокат ! А они: «Превозмоги это. Мир не вращается вокруг тебя одного».
Иногда ты задаешь себе вопрос, хотят ли они, чтобы ты ушел и снова пил… Для них это – большие деньги. Хотят ли они, чтобы ты выпал из обоза и вернулся, и заплатил им еще одну кучу денег ? Так что я покинул клинику и сделал это для себя. Я чувствовал, что знал, что надо делать – идти к друзьям. Я осуществил 90 встреч за 90 дней, а потом сделал то же самое опять. Не нужно лежать в больнице – я сделал это путем общения.
- Считаешь ли ты, что клиника – это некое вымогательство?
- О да. Они помогают людям, но они также могут помочь людям… покончить с собой.
- Сквозная тема фильма – что ты думаешь о том, как тебе в этой жизни повезло…
- Да. Кому-то наверху я нравлюсь.
- Но ведь находилось место и для множества трагедий. Я реально был шокирован историей о твоей подруге Стефани…
- Моя первая любовь… Я хочу сказать, о Боже! Она и ее товарищи ехали на мой концерт в моей группе. И я подумал: почему их не видно в зале? Они все погибли в автокатастрофе, в «Мини». Я был совсем подростком, и это был большой шок. Мои друзья скопом повели меня в пивную, и так оно и началось. Нет пути назад.
- Бухло и наркота: ты от чего-то убегал ?
- Ну да, от ответственности. Если бы у меня был еще один хит или еще одна бутылка, то я бы смог сманеврировать. Или сделать что-то, что мне нужно было сделать быстро, под влиянием. Это снимало давление.
- Давление чего ? Работы ? Семьи ?
- Всего подряд: всего, за что мне нужно было нести ответственность. Это смывало прочь ответственность любого рода. Когда я играл или рисовал, то все было нормально. А остальное… Все началось с собеседований по работе. Я не мог понять, как вообще люди устраиваются работать. Все штуки, что они спрашивают у тебя! С включенным таймером по любому поводу.
- Но разве «Стоунз» - не огромная работа ? Большая ответственность ?
- Но другого рода…
Вуд начинает вдруг немного егозить. Гремя льдом в его стакане с водой. Тыкая СD-копию его нового альбома. Друзья и коллеги подтверждают, что этот зарок не пить и не ширяться открыл новую волну энергии в гитаристе. К тому времени, как вы читаете этот материал, он отыграет свое шоу Чака Берри в Лондоне, Бирмингеме и Манчестере, а потом он будет рисовать перед живой публикой в лавке западного Лондона – графическое искусство как перформанс, а-ля Рольф Харрис. “Mojo” отмечает, что в тех кадрах, где он рисует или пишет картины в документальном фильма Фиггиса – все эти раздвинутые ноги и ударная работа кистью – очень запросто имеет такое же право быть сценическим действом, как и его игра на гитаре. «Оо, я обожаю это», — кудахчет он.
В то же время, Вуд уверяет нас, что следующий альбом «Стоунз» … «в процессе. Принимает форму. Много разных приправ. Очень разноплановый, кажется, он будет прекрасным. Как только мы решим, какие треки использовать».
В некоторых отраслях трезвость, кажется, не изменила гитариста чересчур. Джо Вуд говорит, что ее бывший всегда имел в себе серьезную сторону… «Хотя он не был серьезным слишком уж часто. Обычно он был довольно строг с детьми: «Не смей даже прикасаться к моим кассетам». В плане Ронни, заключает она: «То, что ты видишь – это то, что ты получаешь».
Он определенно не производит впечатление слишком озабоченного проблемами человека. «Это перешло ко мне от отца», — подмигивает Вуд, когда мы начинаем паковаться, отдавая должное западно-Лондонскому патриарху барж, от которого он унаследовал любовь к музыке, выпивке и дорогам. «Папа всегда говорил: Que sera, sera».
Последний вопрос: есть ли у него собственная жизненная философия ? Дао Рона Вуда ? Над этим он думает не очень долго.
«Есть строка в одной из моих книг «выздоровления», — говорит он с просветлением на лице. – Думаю, что это сказал бейсболист Йоги Берра: «Если тебе на улице попалась вилка, то забери ее себе».