Брайан Джонс: От жизненного встал он сновиденья…

Журнал “Rolling Stone”, 9 августа 1969 г.

Иллюстрации из изначального издания


Брайан Джонс, ритм-гитарист группы «Роллинг Стоунз» с момента её основания в 1962-м и вплоть до своего ухода ранее в прошлом месяце, мертв. Ему было 25 лет.

Джонс умер вскоре после того, как его в бессознательном состоянии достали  из плавательного бассейна с подсветкой в его доме в Хартфилде.

Обстоятельства, окружавшие полночную трагедию, всё ещё остаются туманными, несмотря на свидетельские показания трех друзей, которые находились недалеко от места происшествия, заключение патологоанатома и  кричаще-сенсационные сводки из лондонской прессы.

Джонс и его подруга, 21-летняя Анна Волин, принимали у себя Фрэнка Торогуда – строителя, который занимался ремонтом деревенского дома Джонса, и еще одной подруги  – Дженни Лоусон, 22-х летней медсестры. Вскоре после полуночи (2 июля) Брайан был найден мертвым на дне бассейна. Попытки сделать ему искусственное дыхание – сначала со стороны мисс Волин, которая тоже медсестра, и позднее – сотрудниками «скорой помощи», окончились неудачей, и Брайан Джонс был мертв к тому времени, как прибыл доктор.

Первые сообщения о том, что музыкант утонул, оставили в тени саму причину смерти. Позднее было сообщено, что мисс Волин рассказала патологоанатому из близлежащего Ист-Гринстеда о том, что на бортике бассейна был найден ингалятор от астмы. «Брайан пользовался им «на автомате» и особенно – когда был в бассейне и когда ему было трудно дышать», — сказала она.

Но после дальнейшего разговора с мисс Лоусон и Торогудом, а также доклада патологоанатома, коронер Ангус Соммервиль сделал вывод о том, что Джонс умер в результате «утопления после погружения в проточную воду, сочетавшегося с общей дисфункцией печени, вызванной жировой дегенерацией и употреблением алкоголя и наркотиков».

В крови покойного, согласно патологоанатому, были найдены следы тонизирующих пилюль и снотворного.

В результате расследования был заключен вердикт, что смерть была вызвана «трагическим стечением обстоятельств».

Спустя два дня после смерти «Роллинг Стоунз» отдали дань уважения своему бывшему компаньону на их бесплатном концерте в Гайд-парке. Перед огромной толпой в двести пятьдесят с лишним тысяч зрителей, опечаленный Мик Джаггер зачитал поэтическую цитату в память о Брайане. Он прочитал отрывок из «Адонаис» Шелли:

Молчанье! Он не умер, он не спит, -
От жизненного встал он сновиденья -
Нас буря лживых грез, взметая, мчит,
Вступаем мы в бесплодное боренье,
Нож духа мы вонзаем в привиденья,
Ничто неуязвимые разим -
Мы, точно трупы, в склепах, в царстве тленья,
Ветшаем, пыткам преданы своим,
И рой надежд в себе, как рой червей, храним.

Перевод К. Д. Бальмонта (1867-1942)

И в то время,  как толпа безмолвно сидела на траве Гайда, группа
выпустила на волю 3500 бабочек, которые вспорхнули ввысь над публикой – еще один жест и привет Брайану.

Поэтические цитаты и летящие в воздухе цветы, тем не менее,  вскоре были перекрыты ежедневной прессой, переключившей свое внимание на находки коронера, раздув их до размеров «Нейшнл Татлер». Снотворные таблетки и тонизирующие стали «Наркотическим шоком» в мозгах «Дейли Скетч», в то время как «Дейли Миррор» вышла с заголовком: «Наркотики и выпивка убили Брайана Джонса».

Пока троих друзей Джонса процитировали говорящими о «несколько заплетающейся речи» Брайана (после того, как он принял снотворные) и о большом объеме алкоголя, выпитого в тот вечер, другие источники, близкие к Брайану, рассказали «Роллинг Стоуну», что другие происшествия, непосредственно приведшие к «несчастному случаю», затронуты не были.

Конечно, Джонс был «Роллинг Стоуном», которого наиболее часто  связывали с наркотиками, будучи дважды осужденным по обвинениям в хранении каннабиса – в 1967-м и 1968-м. В обоих случаях он был приговорен к штрафам и предупрежден.

Если Кит Ричардс и Мик Джаггер были душой и телом «Роллинг Стоунз», то Брайан Джонс, большую часть стоявший в тени, определенно был  их душой.

Брайан, вместе с Китом и Миком– когда «Стоунз» всё ещё были главным образом ритм-энд-блюзовой группой, собиравшейся в пабе Сохо – с самого начала имел славу самого тихого и переменчивого в группе. В реальности он  был самым общительным в прессе, отчаянно и остро определявшим тогда радикальный стиль «Стоунз» в музыке, внешнем виде, поведении и общем стиле жизни.

Итак, Джаггер стоял на переднем фланге сцены, а лид-гитарист Ричардс был ответственным за музыку. А Джонс сам описывал себя как «парень — ничего особенного». Но его хмуро-субтильное лицо, увенчанное копной соломенно-светлых волос, исподволь заняло основное место среди всех остальных на всех общих фото группы  (посмотрите на обложки “Big Hits (High Tide and Green Grass)”, “Aftermath”, “Out of Our Heads” и “December’s Children”).

Изо всех них он был самым длинноволосым, самым щеголеватым и самым разносторонним в плане музыкальных инструментов. Он был первым, кто покинул группу:  в реальности  - за несколько месяцев перед официальным объявлением в новостях. Он был «Роллинг Стоуном» еще до того, как присоединился к ним в 1962-м, и с 1963-го до 1969-го вел жизнь настоящего «Перекати-поля».

Брайан Джонс родился 28 февраля 1944-го в Челтнеме, графство Глостершир, в 160 км  к западу от Лондона. У него были музыкально подкованные и состоятельные родители, также родившиеся в этом зажиточном городке, носящим характер курорта. Но, несмотря на то, что его мать давала уроки игры на фортепиано, а отец был дилетантом в области клавишных, он выбрал гитару и губную гармонику и самостоятельно выучился играть на них. И хотя родители устраивали его в «лучшие школы», с самого первого класса он был нон-конформистом и его исключили из Челтнемской средней школы за подстрекательства к бунту по отношению к старосте класса.

Джонс был хорошим учеником с отличными успехами в английском и музыке, но он ненавидел физкультуру: «Не выношу всю эту организованность», — вспоминал он позднее; вместо того, чтобы делать домашние задания, Брайан слушал пластинки и радио. Он обожал джазовые номера вроде “Muskrat Ramble” или “When the Saints Go Marchin’ In”.

К 1960-му году он сделал свою первую инвестицию в музыку: три фунта стерлингов за испанскую гитару. Так он открыл для себя ритм-энд-блюз. Однако в те годы Англию накрыла волна так называемого «традиционного джаза» — музыка Кенни Болла, Криса Барбера и Экера Билка. Брайан Джонс играл трад-джаз в разных группах на сценах мелких клубов и холлов на западе страны, пока музыка – а с ней и ограничивавшая его свободу ежедневная работа в офисе – привела его  в далекую Скандинавию.

Что бы у него ни было в кармане, этого хватило ненадолго, и вскоре Джонс вернулся в Англию, перебиваясь грошами, полученными на нескольких случайных местах работы. Будучи водителем угольного погрузчика, он апатично возил фургон, крытый черным брезентом, взад-вперёд по Челтнему; будучи клерком в  магазине пластинок, он спорил с начальством по поводу их пристрастий к трад-джазу и (напрасно) восхвалял свои находки из мира американских блюз-артистов и ритм-энд-блюза. Наконец, в 1962-м, он совершил 160-ти километровое путешествие в Лондон, где он обосновался в «Бриклейерс Армс» — популярном тогда пабе, ныне являющимся лавкой женских головных уборов. Именно здесь Мик и Кит познакомились с ним и начали вынашивать свои планы по созданию ритм-энд-блюз группы; и именно здесь Мик и Кит вместе с Брайаном положили начало «Роллинг Стоунз».

Денно и нощно страдая с Джаггером и Ричардсом от отсутствия  работы, денег и еды в запущенной квартире в Челси, Джонс тем не менее стоял на передовых позициях, когда дело касалось работы – трад-джаз начал увядать – и борьбы с более старшими музыкантами с целью пробить себе дорогу в клубах.

В джаз-клубе «Илинг», где эта троица начинающих подыгрывала группе ритм-энд-блюз гитариста Алексиса Корнера, у «Стоунз» появилась возможность протестировать свою музыку перед восприимчивой публикой. Но первый полный состав группы, со студентом колледжа Диком Тейлором на басу и целым рядом случайных ударников — реально  начал свою карьеру, когда Джонс нашел клуб в Ричмонде-Суррее, который захотел нанять их на постоянной основе. Первые вырезки из прессы (которые Брайан хранил в своем бумажнике), добавление в состав Чарли Уоттса и Билла Уаймена; помощь от Пола Маккартни и Джона Леннона в студии звукозаписи, возрастающий энтузиазм публики – итак, «Камни» покатились вперед…

Жизнь как «Роллинг Стоуна», конечно, похожа на журнал учета массированных поклепов со стороны прессы  и ортодоксальных  эстрадников, сбитых с толку этой разношерстной компанией бунтарей, которых слишком долго держали за замком. «Стоунз» было начхать. Но кое-кому необходимо было ответить на эти широкомасштабные клеветнические  атаки. Это сделал Брайан:

«Эти дурацкие репортеры, кажется,  вовсе не желают относиться к нам серьезно, — сказал он в своей мягкой, но уверенной манере. – Ну и ладно. Однажды мы заставим всех их съесть свои отстойные статьи. Мы заставим их воспринимать нашу музыку серьезно».

За их возрастающую царственность в одежде и всё возрастающую длину волос их называли «компашкой  морально разлагающихся мальчиков-зайчиков».  Брайан, который сам обожал пальто с бархатными воротничками, снова высказался по этому поводу. «Нестерпимая компания… мы слышим это все время, но мы никогда не изменимся. Это они сами являются здесь возмутителями спокойствия. Они – это те, у кого нет толерантности, и за это им нет прощения. Они достаточно взрослые, чтобы знать лучше».

«Стоунз», как он не уставал говорить снова и снова, никогда не изменятся. Но в то время как группа шла по своему пути естественного прогресса  (через альбом  “Satanic” и трудности с обложкой диска “Beggars Banquet”,  аресты Джаггера и Ричардса,  нежизнеспособные кино- и ТВ-проекты ), Джонс вдобавок проходил через свои собственные «обломы» и кризисы. Он был арестован в мае 1967-го по обвинению в хранении конопли и в том же октябре осужден на 9 месяцев тюрьмы (позднее их заменили на приговор с отсрочкой исполнения и условный годичный срок). Между арестом и судом, он отправился в дом отдыха в Лондоне – «чтобы собрать себя по кусочкам», как он сказал позже. Он говорил о давлении работы, которое вынудило его обратиться к помощи докторов и лечь в больницу, но ему с трудом удалось разрешить свои нарко-дела перед тем, как он отправился  в иные страны и к иной музыке.

Джонс был всегда самым большим энтузиастам путешествий среди всех «Стоунз». После первого опустошающего тура группы в 1964-м он сказал, что возможно, однажды «поселится в Америке». Но теперь он был на Шри-Ланке, где снимал «домашний фильм». Потом он оказался в Марракеш,  в Танжере на каникулах, где его чувствительный слух привлек марокканский оркестр, игравший на рыночной площади. Он «отловил»  своего давнего товарища-звукорежиссера «Стоунз» Глина Джонза, чтобы вернуться с ним в Марокко , где они провели неделю, записывая этот оркестр. Идея Джонса была в том, чтобы наложить эти, главным образом перкуссионные и ритуальные, звуки на западный ритм-энд-блюз и сделать из этого альбом. Аллан Клайн, бизнес-менеджер «Стоунз», по-прежнему хранит неизданные мастер-ленты для этой пластинки.

А Джонс продолжал играть музыку. «Он был невероятно разносторонним, -  говорит Глин Джонз. -  После гитары и губной гармоники, он выучился игре на кларнете и в итоге овладел всеми деревянными духовыми. Вдобавок к этому, как сказал Джонз: «Он играл на блокфлейте, сопрано-саксофоне – он исполнил его партию в битловской  “Baby, You’re a Rich Man” — клавишных и всех струнных, в том числе и на арфе». Также Джонс играл в 1967-м на ситаре, а для диска “Beggars Banquet” в конце 1968-го сыграл на кантри-стил гитаре и фортепиано.

“Banquet” стал в общем-то финальным проектом группы с участием Джонса. Затем его арестовали во второй раз за хранение травки, он был присужден к небольшому штрафу и пустился в самостоятельный дрейф. Давление извне снова нарастало, и Джонс пришел к выводу, что будет лучше, если он останется наедине с самим собой.
Его последним прижизненным появлением в новостных сводках мира стало заявление, опубликованное 8 июня о том, что он навсегда покидает «Роллинг Стоунз» по причине разногласий в музыкальной политике. По поводу своих будущих планов он не раскрыл ничего, кроме нижеследующего:

«Я хочу играть мой собственный стиль музыки».

Добавить комментарий