«Guitar Player», декабрь 2023
«Стоунз» закрыли замечательный для классического рока 2023-й своим удивительным возвращением в форме их миллиардного студийного альбома «Хакни даймондз». Кусочек торта, говорит нам Кит Ричардс.
Слова: Бред Толянски. Портреты: Марк Селиджер.
Однажды Кит Ричардс с юморцом съязвил: «Гитара – это просто; всё что для неё нужно – это пять пальцев, шесть струн и одна жопная дырка».
Да и наверное — всё просто, но немногие орудуют инструментом с таким же воображением, силой воли и куражом, как легендарный «Роллинг Стоун». За прошедшие шесть десятилетий гитарист дал волю бурному потоку вневременных риффов, удостоивших хиты вроде “Jumpin’ Jack Flash”, “Satisfaction”, “Honky Tonk Women”, “Start Me Up”, “Can’t You Hear Me Knockin’” и “Happy”.
И в этом году, в почтенном возрасте 79 лет (ему исполняется 80 в этом месяце), в сопровождении своей вечно молодой компании «Роллинг Стоунз», Ричардс наносит последние штрихи к их 24-му студийному альбому и выпускает еще дюжину горячих роков. Видит Бог, к этому всё шло уже давно. Около восьми лет прошло с момента выпуска их альбома блюзовых каверов “Blue And Lonesome” (2016), и дважды по столько — с их последнего набора оригинальных песен, “A Bigger Bang” (2005).
Хорошие новости таковы, что ожидание того стоило. Упакованный убийственными мотивчиками и теми самыми именными гитарными «хуками» Кита, «Хакни даймондз» возвышается среди их самых лучших работ. Смелый, рельефный и беззастенчиво амбициозный, он приводит на ум классику вроде “Let It Bleed” (1969) и “Exile On Main St.” (1972). Альбом также содержит появления в качестве «гостей» некоторых из величайших икон рока, в том числе Пола МакКартни, Стиви Уандера, Элтона Джона, Леди Гага и даже оригинального басиста «Стоунз» Билла Уаймена, который не записывался со «Стоунз» почти 30 лет. (прогульщик!)
Квебек, 15 июля 2015
«По правде говоря, если бы Пол пришел в другой день, то наверное, был бы в другой песне», — говорит Ричардс со смешком. «Это не было рассчитано. Просто ей случилось стать в тот день ароматом месяца».
Гитарист утверждает, что создавать альбом было «весело, быстро и легко», хотя он и признается, что не обошлось без слёз. «Хакни даймондз» обозначает первую продукцию группы с момента ухода Чарли Уоттса, одного из выдающихся роковых барабанщиков и едва ли не единственного в своем роде чемпиона, который умер 24 августа 2021 года в возрасте 80-ти лет. Потеря неподражаемого «машинного отдела» стала для группы горькой пилюлей.
«Чарли был настолько частью меня самого и всего, что я играл, что я до сих пор не могу смириться с этим», — задумчиво говорит Ричардс.
К счастью, группа оказалась в состоянии найти полностью подходящую замену Чарли в лице ударника Стива Джордана, который играл с Ричардсом в различных сторонних проектах в течение последней пары десятилетий. И как объясняет Кит в следующем диалоге, это сам Уоттс короновал Джордана как своего «престолонаследника».
Несмотря на потерю их постоянного барабанщика, РС – Ричардс, певец Мик Джеггер и гитарист Ронни Вуд – в наилучшей форме на «Хакни даймондз», в чем есть и некоторая заслуга их молодого 23-х летнего продюсера Эндрю Уотта. В то время как это может и удивить, что Стоунз вручили свое наследие в руки кого-то в возрасте самой малой доли от их собственного, Уотт заработал прочную репутацию, отделывая отличные альбомы для нескольких высококлассных рокеров-ветеранов и рэперов вроде Оззи Осборна, Эдди Веддера, Игги Попа, Пост Мэлоуна и Джюс Врида – все из которых помогли ему выиграть престижную награду «Грэмми» 2021 года в номинации «продюсер года».
Но заработать «Грэмми» — это одно, а заслужить уважение Кита Ричардса – который, вне всякого сомнения, повидал это всё (а потом, и некоторых) – это совсем другой вопрос. Тем не менее, гитарист с избытком вносит ясность, что получил удовольствие, работая с продюсером, и ставит ему в заслугу то, что подготовка альбома заняла месяц или два – нечто, что он считает практически чудом.
- Я был ошеломлен тем, как «Хакни даймондз» по-разному и свежо звучит. Я так понимаю, что он претерпел довольно продолжительную эволюцию.
- Ага, потребовалось время, чтобы запустить его, но когда в прошлом году мы окончили туры, то Мик и я решили: давайте просто забабахаем пластинку, чувак, потому что мы в этом плане слишком расслабились и реально не собирали ее воедино. Мы вроде как составили её проект и сказали: «Давайте найдем парня, который сможет подтолкнуть эту штуку вместе с нами». Мик нашел Эндрю Уотта, и мне приходится признать, что это был некий опыт – работать с ним. Эндрю очень молод и большой энтузиаст, и мы работали над ней очень быстро, как только «это» начало двигаться. Изначально я был чуть скептичен в том, что мы вообще закончим еще один альбом, потому что прошло так много времени с тех пор, как мы выпустили новую вещь. На одну минуту я типа как ждал момента посмотреть, что произойдет.
- Иногда неплохо иметь «крайние сроки».
- Да, точно так. Это точка зрения Мика. Я сказал: «Если у тебя достаточно материала, то давай попробуем». Так оно и произошло.
- Прошло 15 лет со времен вашего последнего набора оригинальных песен со «Стоунз», и чувствовал ли ты, что вам нужно что-то доказать?
- Я не уверен, что нам нужно было что-либо доказывать. Возможно, нам было нужно доказать, что мы по-прежнему можем записать пластинку. Но Мик строил материал, и как только я его услышал, то сказал: «Вот, нам нужно сделать некое движение здесь или поработать над бриджем и другими штуками». Но в основном времени его идеи были собранными, так что едва мы попали в студию, всё совсем не оказалось так трудно. А также было невероятно работать со Стивом Джорданом впервые на пластинке «Стоунз». Это было типа презентации «Стоунз сейчас»!
- Первые две песни, “Angry” и “Get Close”, начинаются с классных и пиздатых ритм-гитарных «хуков». Твой процесс создания песен обычно начинается с поиска классного гитарного риффа ?
- Типа того, хотя с моей точки зрения нет зафиксированной формулы написания песни. Я чувствую себя более антенной, чем создателем, особенно потому, что мне кажется, что песни приходят откуда-то извне, из Вселенной. Если я сажусь с гитарой или пианино и просто начинаю играть, то в итоге приходит песня. И это плохой день, когда её нет! Большую часть времени я ощущаю, как будто просто черпаю вдохновение из всего, что проходило передо мной, а потом пропускаю ее сквозь мою собственную точку зрения, а потом вроде как передаю ее дальше. Я почти не ощущаю никакой «собственности».
- Я знаю, что это очень личное, но как на тебя повлияла смерть Чарли?
- Все, что я могу сказать – я нежно любил мужика, и я скучаю по нему. Я по-прежнему переговариваюсь с мудаком!
- Ты работал с барабанщиком Стивом Джорданом над твоими сторонними проектами с “The X-Pensive Winos”. Должно быть, из-за этого преобразование оказалось более простым.
- Когда я начал сколачивать “Winos” воедино, то именно Чарли Уоттс сказал мне: «Если ты собираешься поработать с кем-то другим, то Стив Джордан – это твой мужик». Так что Стив какое-то время носил эту мантию, и мы все знали его, и вот в том плане преобразование не было столь трудным. Но по-прежнему невероятно выразить словами то, что для нас значил Чарли. Он был просто фантастическим другом и еще намного больше.
- Что Чарли приветствовал в игре Стива ?
Стадион "San Siro", Милан, Италия, 21 июня 2022
- Это непросто — поймать нюансы ощущения Чарли.
- Так точно. Да. У него были свои собственные мульки, и какие-то из тех секретов он забрал с собой.
- Чарли появляется в двух треках на «Хакни даймондз»: “Mess It Up” и “Live By The Sword”. Список титров альбома указывает, что его исполнение было продюсировано Доном Уозом, который спродюсировал два ваших предыдущих альбома, так что я могу представить, что зарождение тех песен пришлось на более ранние сессии?
- Мы просто начали работать над теми треками несколько лет назад перед тем, как все накрылось Ковидом. Мы оставили треки Чарли так, какими они были, и переписали вокал и все остальное с Эндрю Уоттом. Едва ты слышишь тот ведущий барабан – то ты знаешь, что это он.
- Большой ли вклад вносил Чарли в том плане, как песни РС были сконструированы?
- Нет, я бы так не сказал. Он мог слушать все что угодно, что приносили мы, и принимать собственные решения по поводу того, как это играть, но Чарли считал, что песня – это то, что играют, и я верю, что он не думал, что написание песен – это часть его работы. Ему просто нравились песни, и если они ему нравились, то он их играл.
- Наверное, у тебя была с ним невероятная сцепка. Многие гитаристы играют под барабанщика…
- Ага, особенно рок-н-ролльщики, если барабанщик правильный. Чарли мог свинговать, и он мог «укатать» ее немного круче, чем многие чисто роковые барабанщики. Чарли всегда добавлял джазовый привкус ко всему, что он играл, так что в плане музыки «Стоунз» всегда было несколько иное ощущение.
- На пластинке есть куча моментов «полного круга» – моментов, которые относят тебя назад к истокам группы. Один из них – это когда Билл Уаймен играет с группой в студии после 30-ти летнего отсутствия. Как это произошло?
- Знаешь, с течением лет Билл и я регулярно поддерживаем контакты. С течением лет он довольно часто присылает мне кусочки информации по телефону. Я всегда вижусь с ним, когда еду в Англию. Я не уверен, часто ли он видится с Миком и Ронни, но для меня попасть к нему — всегда обязательный пункт.
Мы просто подумали, что было бы клево, если бы он был в одном из последних треков с Чарли. Некий реюнион. К сожалению, на записи мы не были вместе в одной комнате, потому что мы просто наложили на изначальный трек с Чарли. Но мы все по-прежнему хорошие друзья. «Стоунз» – это в своем роде по-прежнему «Стоунз». Я хочу сказать, что ни одна группа не продлилась так долго, поэтому ее реально не с кем сравнивать. Когда это возможно, мы видимся друг с другом. Это не похоже на то, как если бы мы забыли друг о друге просто потому, что кто-то покидает группу.
- Как на первый план попал Пол Маккартни? Наверное, всех шокировало то, когда было объявлено, что он собирается быть на треке РС.
На афтопати "2000 VH1 Vogue Fashion Awards" в Нью-Йорке
- Широко известно, что Джон и Пол написали для «Стоунз» “I Wanna Be Your Man”, и она стала вашим первым британским хитом.
- «Битлз» и «Стоунз» в общем плане были с самого начала соединены бедрами (сиамские). Мы были полностью разными группами, но мы хорошо знали друг друга. Кажется, что когда мы впервые познакомились в 1962-м, когда они пришли посмотреть, как мы играли в Лондоне, и с тех пор мы нет-нет, да и поддерживаем контакт. Позднее Джон и Пол спели на “We Love You” и “Dandelion”. Мы всегда были в контакте неким образом. Ронни и я, помнится, тусовались с Джорджем Харрисоном в 70-х, так что между «Битлз» и «Стоунз» всегда была открытая дверь. Мы были единственными, кто знал, на что это похоже -вынести на себе ту крайнюю степень славы в 60-х, и именно это и создало нашу связь.
- Еще один момент «полного круга» приходит к концу пластинки, когда ты и Мик исполняете потрясный, интимный дуэт ”Rolling Stone Blues” Мадди Уотерса — песню, давшей имя твоей группе.
- Это была идея Эндрю. Он появился в студии с акустикой “Gibson L-4” 1920-х годов и попросил нас сыграть ту вещь Мадди. По иронии, я никогда раньше не играл песню, но гитара была красива, и мы сыграли ее за пару дублей. Гитара, которой он снабдил меня, была для работы просто самым подходящим типа инструментом. Она была совершенно архаична и, я должен честно признаться, на ней было довольно трудно играть.
- Что для тебя значит музыка Мадди Уотерса ?
- Это основание. Блюз был тем, в чем я пытался добиться, когда был молодым человеком, и в один момент я собрался так и остаться в нём, и только рок-н-роллу удалось вытянуть меня оттуда! Но для меня, если ты рок-музыкант, то ты должен неотъемлемо иметь свои основы в блюзе, а он никогда не будет лучше, чем у Мадди Уотерса.
- Когда я услышал эту песню в конце альбома, то подумал, что она могла бы стать самым отменным завершением твоего записанного наследия. Знаешь: «Вот с этим оно началось, и вот с этим оно и кончится». Как ты считаешь, могут ли люди интерпретировать её таким образом?
- Чувак, я никогда даже и не приближался к мысли о том, чтобы «свернуть» историю РС, так что моим ответом на это будет: «Абсолютно нет». Это был просто классный способ «свернуть» этот альбом и его историю, вот оно как. Мы планируем продолжать работу. Я знаю, что мы собираемся поработать в следующем году. Создавать музыку – для меня это по-прежнему довольно радостно. Я до конца и не понимал, как же много времени прошло после нашего последнего альбома. Кажется, 8 лет или что-то. Забавно, как летит время, чувак, но я ощущаю кайф от процесса, когда выпускаешь новую пластинку и смотришь, что происходит.
- Начиная с 1970-х «Стоунз» были «текучей сущностью». У вас были все эти добавочные члены вроде пианиста Ники Хопкинса, гитариста Мика Тейлора или саксофониста Бобби Киза, которые приходили и уходили. Ощущаешь ли ты, что это был неотъемлемый элемент в том, чтобы сохранить группу интересной и развивающейся?
- В этом некоторая правда, но это делалось не нарочно. Это было просто: «Эй, нам нужно пианино, нам нужен сакс». И лучшие парни просто продолжали тусоваться поблизости! Но ты абсолютно прав: все из тех добавочных талантов и свежей крови всегда помогали РС. Иэн Стюарт был нашим первым пианистом, и во многом РС были его группой. Но я имею в виду — Господи, мужик, этому уже 60 лет. Ты должен пройти сквозь несколько перемен, правильно же?!
- Это по-умному — рикошетить идеями с новыми музыкантами, но большая часть групп, кажется, верит, что это «разжижает» бренд.
- Ага, я не понимаю такой образ мыслей. У нас были Стиви Уандер и Леди Гага, которые тоже «толкались», что было сюрпризом, и это получилось клево.
- Я волновался по поводу Леди Гаги на треке, но “Sweet Sounds Of Heaven” – это одна из моих любимых песен на пластинке.
- Правильно, я не виню тебя. Я понимаю то, что ты думал, но теперь она – одна из «Стоунз».
- Её госпельное пение в песне довольно «праведное».
- Она талантливый кусочек говна. Также это помогло поиметь Стиви Уандера на клавишных. Иметь их обоих в одной комнате было довольно интересно.
- “Sweet Sounds Of Heaven” построена на аккордовой прогрессии из песенника госпел. Как это вышло из тебя?
- Саунд и ощущение госпела проходят почти сквозь всё, что мы когда-либо делали, но Мик и я на самом деле никогда не конкретизировали этого в столь специфичной манере. “Sweet Sounds Of Heaven” началась более как вещь соул-музыки в стиле Отиса Реддинга и развивалась отсюда. Соул-музыка и госпел — это просто часть нас, и в нужное время она неожиданно получается. Не было некоего предумышленного решения сыграть госпел-вещь. Просто у Мика были те слова, и потом так оно и пошло. Мы работали над ней, пока мы были все вместе в комнате, так что это ощущалось очень органично. Не думаю, что песня могла собраться воедино любым иным путём. В то время у меня болела душа за фальшивую концовку. Я не понимал её. Но потом я вошел в струю и, кажется, что она реально работает.
- В последние годы мы не слыхали много от Стиви Уандера. Он отлично звучит на треке, и кажется, что ему есть еще так много предложить.
"Madison Square Garden", июль 1972
- Как ты отметил, альбом продюсировал Эндрю Уотт. Он гораздо младше вас, парни. Что он привнес?
- Он привнес именно то, что мы хотели: энергию и «свежую голову». Он знал наши вещи вдоль и поперек, и я думаю, что он кайфанул, создавая пластинку «Стоунз». Это было забавно, очень быстро по сравнению с большинством наших пластинок. Мы записали большую часть где-то за месяц-другой. Я испытал кайф от работы с ним.
- Один из более впечатляющих элементов – это вокал Мика. В последнее время его подход более прямолинеен и менее стилизован. Это почти что возврат к тому, как он пел в 60-х с продюсером Эндрю Лугом Олдэмом.
- О, вот это интересно. Возможно потому, что обоих продюсеров зовут Эндрю! Но ты попал в точку. Мик работал усердно, и думаю, что он вложил больше значения в каждую песню вместо того, чтобы просто спеть ее. Это мое наблюдение, что он думал о вокале гораздо больше, чем обычно.
- Он звучит более правдиво.
- Ага, я как бы ощутил почти то же самое, что и ты, но я бы отнес это к тому факту, что на каждом треке Эндрю и Мик сработались в тесной связке.
- На “Tell Me Straight” твой лид-вокал также звучит энергично. Ты шпаришь вовсю.
- Люди говорили мне, что я звучу сильнее с тех пор, как бросил курить в 2019-м. Когда мы поехали в тур пару лет назад, то звуковики начали комментировать. Они были типа: «Чувак, твой голос… что происходит ?» С тех пор пение ощущается по-другому, и я больше кайфую от него.
- В этой песне ты звучишь как юнец !
- Наверное, это тот возраст, когда ты начинаешь идти в обратном направлении. И, наверное, я так и делаю!
- “Tell Me Straight” воспринимается как философия жизни, некая песня, для которой ты был рожден: наполовину миф, наполовину жестокая правда.
- О, классно. Она пришла вот именно такой те аккорды. Едва она оказалась на «вальцовом станке», как появились «те» аккорды, а потом показалось, что вокруг них попадает на свои места и все остальное. Я знал, что она получается довольно хорошей, потому что Мик попытался ее украсть! Мне пришлось сказать: «Ага, дружок, но эту пою я!»
- На что было похоже работать на этом альбоме с Ронни? Провели ли вы, парни, много времени за выработкой этих гитарных смесей?
- Правда в том, что это почти всегда несложно. Мы просто подходим друг другу. То есть, это когда один вяжет, а другой обшивает бахромой, и это не то, о чем нам нужно думать или слишком много обсуждать. Если мы задумаемся об этом, то наверное, это станет слишком «заученным». Либо «оно» работает, либо нет. А если нет, тогда мы просто попробуем по-другому. Но обычно Ронни и я просто попадаем в струю без всяких разговоров.
- И последнее. В этом году ушел еще один великий музыкант. Что ты думаешь о Джеффе Беке ? И есть ли некая правда в том, что его рассматривали для «Стоунз» после ухода Мика Тейлора?
- Джефф ? Нет, нам казалось, что у Джеффа свой собственный «отрезок для пахоты», и что он – не человек команды. Он был солистом на всю катушку. Он был таким индивидуалистом. Это бы абсолютно не сработало для РС. Мы все – это про команду. Но не пойми меня превратно, он был невероятным музыкантом. Когда мы мимоходом собирались вместе, то я всегда поражался всеми этими штучками, что у него в работе с его рычажком тремоло. Он был одним из лучших, мужик, и его определенно будет не хватать.
- Ну, так вот, кажется ли тебе, что ваш следующий альбом будет записан…
-… когда-нибудь перед началом следующего века? Да уж, я надеюсь на это ! И предположу, что при нормальном раскладе мы, наверное, в следующем году поедем на гастроли. А после этого – видно будет.
