Накануне исторического события стали известны подробности завтрашней «концертной акции» от Самих: «всего лишь» стрим-трансляция концерта «GRRR! Live» от 15 декабря 2012 в полном ХД. Напомним, что сам двд выходит 10-го числа. Для всех купивших виртуальные билеты — подарок: ограниченная футболка тура «50 & Counting».
На стоунском оф. сайте Миск представил «именную» губную гармонику. По предзаказу 50 фунтов.
каБДи теперь в Тиктоке! @therollingstones
«Фоллоу ради особенных взглядов в мир Стоунс. 2023-й будет хорошим годом. Также все хиты доступны для сотворчества»
Запрещенный на территории России сайт МДК приводит анонс компании «Whynow», производящей губные гармоники «Lee Oscar»: «Эксклюзивные коллекции, курируемые артистами, которых вы любите. Подпишитесь, чтобы услышать больше о нашей грядущей совместной работе с Миском Джеретом» (орфография админа). Фаны за бугром уже предполагают серию сувенирной тряпичной продукции с изображениями нашего Нетленного при инструменте.
Коль уж пьем за упокой Джеффиной души, то впору достать из закромов некие артефакты… Кассета с альбомом «Truth» на кассете, приобретенная на Арбате 20 лет назад, без указания лейба, с аннотацией дедушки Леши Синодова в серии «Антология британского блюза». Смежной серией была «Антология американского». Количество выпусков той и другой мне неизвестно, но у меня под той же эгидой есть Хаулин Вулф, Хукер и Мейолл. Все четыре выпуска были куплены, естественно, будучи при участии тех или иных «Стонез». зы. Звук некачественный, но приятно.
Я начала тусоваться на Кортфилд-роуд спустя год после того, как родился Николас. В себе я взгрела безудержную потребность выехать из квартиры. Мне было скучно, я была как в ловушке, и я была опустошена. За те три года между вечеринкой Адриэнн Поста, где я познакомилась с Эндрю Олдэмом, и до той поры, когда я убежала с Миком Джеггером, я записала четыре сингла и два альбома, съездила в три тура, отпела шесть недель в Париже в “Olympia”, не считая бесчисленных интервью, “Top Of The Pops” и так далее.
Перед тем, как я начала работать в поп-музыке, мне было семнадцать, и я развлекалась, ходила на вечеринки, тусила в кофе-барах, обычные штучки для 17-ти лет. И столь же приятно, когда меня «нашли» и я стала поп-вездой, я не могла избавиться от чувства, что я нечто пропустила. Естественно, мой брак с Джоном был скоропалительным. В 1964-м, если ты забеременела, то нужно было выходить замуж. Наш медовые месяц, хоть и будучи проведен в Париже, был все что угодно, только не традиционным. Единственными людьми, с которыми мы виделись во время нашей недели в Париже, были Аллен Гинсберг, Лоуренс Ферлингетти и Грегори Корсо. Великие битники, говорящие на сленге, расбрасывающие мантры, носились вокруг нашего гостиничного номера, блюющие и проливающие повсюду дешевое розовое вино и декламирующие из Розенбергов, Рембо, о Танжере и мужеложестве. Мысль Грегори о завтраке была в том, чтобы смешать «коктейль Бромптона» — половину морфина и половину кокаина – и отключиться на полу отеля «Луизиана».
Вы вполне можете спросить, почему в медовый месяц мы делили наш номер с горсткой нарко-обдолбанных поэтов-битников, но это не моя вина. Главным образом так хотел Джон, и конечно, это было чудесно. Но с возвращением на Леннокс-гарденс жизнь пошла еще более прежняя. Мысль Джона о нормальном распорядке была – класть метадрин в его кофе утром перед тем, как ему идти на работу в книжный магазин «Индика» с Майлзом. Магазин был на первом этаже, а галерея Джона – в подвале.
Мое изысканно украшенное гнездышко превратилась в аварийную площадку для талантливых бездельников. Американские нарки, на самом деле. Тогда все еще можно было получать британский фармацевтический героин на законных основаниях, и это было главной причиной, по которой все эти парни приехали в Лондон. У нас дома появлялись безумные типчики вроде Мэйсона Хоффенберга, а в итоге они оставались на несколько месяцев зараз. Мэйсон нарисовался в прошлом году, чтобы повидаться с Джоном на несколько дней под Рождество, и следующим маем он по-прежнему был там, прислоняясь ко всем стенам дома и отрубаясь в различных степенях ступора. Он был пошлым мимом с неистощимым набором сальных анекдотов. Невероятно забавный человек – он написал “Candy” вместе с Терри Сазерном – и чудо какой хороший компаньон. Наверное, меня бы радовало это еще больше, если бы мне разрешали присоединиться, но Джону так отнюдь не нравилось. Жизнь «тихой сапой» превращалась в кошмарную.
Мэйсон Хоффенберг (1922-1986) - писатель-сатирик, героинист, друг У. Бэрроуза
Обычно я вставала утром, тепла не было, мне приходилось переступать через нескольких человек, завалившихся в зале. Я шла на кухню, чтобы разогреть бутылочку для Николаса и обнаружить, что раковина заполнена окровавленными иглами от шприца. Однажды утром я прошлась по всей квартире и собрала все те цилиндрики, все те героиновые таблеточки, запрятанные по всей территории – их были сотни – и спустила их в туалет. Я просто не могла терпеть дальше. Но до тех пор, пока могла, пытаясь изо всех сил вести свою нормальную жизнь среднего класса, я «залипла» на два года. В этом богемно-наркотическом домохозяйстве мне досталась неподходящая роль матери-ангела-подружки-жены и благословенной Девы Марии. Несносная роль, которую я в итоге возненавидела всей душой. Мне было скучно, мне было одиноко, Джон и его заумные наркоманы начали мне надоедать. А повсюду вокруг меня гудел вихрь-центрифуга 60-х. Я очень хотела увидеть, из-за чего в нем весь сыр-бор.
Мне всегда нравилось гулять самой по себе – удобнее для маневров – и именно этим я и начала заниматься. Я могла оставить Джона дома вместе с Николасом, няней, его наркотой и его друзьями, и уехать к моим наркотикам и моим друзьям. Я обожала примериваться и наводить макияж в то время, как Джон тихо кипел от злобы. Он знал, что реально не может запретить мне гулять, но его попыток это не останавливало. Однажды ночью он швырнул об стенку все мои пузырьки с макияжем. В итоге это было одной из главных причин, по которой я покинула его!
Ревности во всем этом была отведена лишь небольшая роль. Его главным поводом к неприязни была моя экстравагантность. Каждый раз, когда я выходила из дома, то я проматывала целое состояние. Конечно, я поддерживала дом на плаву, но все остальное, что я заработала – а я заработала кучу денег – я тратила на себя. Я была злой, и я была жалкой, когда дело доходило до денег. Джон руководил галереей искусств, и когда она накрылась, то я не пошевелила и пальцем, чтобы помочь. Я вообще вела себя не по-человечески. Я была шопоголичкой. Моя первая реально серьезная зависимость.
Моей первой остановкой вечера всегда были Брайан и Анита. Кит Ричардс тоже здесь практически жил; он и Брайан в те годы были закадычными друзьями. Каждый день Кит, бывало, шел пешком всю дорогу от своей квартиры в Сент-Джонс-Вуд, около 6,5 км, до Глостер-Роуд. После того, как он расстался с Линдой Кит, своей тогдашней подругой, он начал проводить здесь еще больше времени. Предположительно, у него больше не было места, где остановиться, но я всегда подозревала, что это для того, чтобы быть ближе к Аните. Кит просто излучал собой одинокую холостую жизнь, и естественным образом Брайан и Анита всегда позволяли ему завалиться сюда на ночь.
Сама квартира на Кортфилд-роуд была запущенным местом. Матрас на полу, неприятный запах от высокой кучи немытой посуды, практически отклеивающиеся постеры. Но Кристофер настоял на том, чтобы Анита ее купила. «Ты просто обязана, дорогая. Чуть наведи на нее марафет, и она может стать абсолютно полной соблазна». И конечно, она смогла. Это была твоя классическая артистическая студия. Очень высокие потолки, стеклянная крыша, огромные окна и одна очень здоровая комната с вьющейся лестницей к «галерее менестрелей».
Брайан на Кортфилд-роуд, 1967
Из книги: Г. Беддели. Поклонение дьяволу, трансгрессия и рок-н-ролл. Москва, 2021, стр. 54:
… По совету оккультиста Карла Вайстора замок в Вевельсбурге на северо-западе Германии был выбран духовной штаб-квартирой Черного Ордена (СС). Вайстор разработал для СС Totenkopfring (нем. «кольцо с мертвой головой») — священное кольцо, украшенное черепами и рунами, эти кольца лично дарил членам СС Гиммлер, и они возвращались в Вевельсбург после их смерти.
В память о великом гитаристе, сотрудничавшим с Роником (1967-1968), Миском (1985, 1987, 2012) и участвовавшим в джем-сейшнз РС в Голландии (1975) — данный симпатичный архивный материал из книги: Ю. Верменич. Джаз: История. Стили. Мастера. СПб.: «Лань», 2007, стр.100-101.
Кортфилд-роуд, квартира Брайана Джонса и Аниты Палленберг сбоку от Глостер-роуд во время пьянящего лета “Paint It Black” в 1966-м. Прошло почти 30 лет с тех пор, как моя нога ступала в том местечке. Сущий «шабаш ведьм» из декадентствующих иллюминантов, рок–князьков и хиповых аристократов. Я открываю дверь в своем воображении. Отслаивающаяся краска, одежда, газеты и журналы, раскиданные повсюду. Гротескное чучело козлика стоит на усилителе, два огромных тюлевых подсолнуха, марокканский тамбурин, лампы с изящно наброшенными шарфами, пиктографический рисунок демонов (Брайанских?) и декоративно брошенная сверху потрепанного кресла легендарная нога – Роберта Фрейзера, смею догадаться.
А вот Брайан в его самых лучших сатинах Плантангенета, остановивший на нас взор пустых, рыбьих глаз. На растерзанной тахте красочно полулежащий Кит совершенствует свою роскошную сутулость. Рука, изогнутая в манере Веронезе, может принадлежать только утонченному Кристоферу Гиббсу, и вокруг всего действа болтается с глазом, как однолинзовый зеркальный фотоаппарат, невидимо вездесущий фотограф Майкл Купер. В середине, как птица Феникс на своем огненном гнезде… греховная Анита. Я тоже где-то здесь, оглядываясь с марокканского коврика остекленелыми от гашиша глазами.
Разгульное «всенощное бдение» кайфующего Лондона середины 60-х. Хиповость, декаданс и утонченные покрои, которых Англия не видывала со времен эпохи Реставрации Карла II. Мы были молоды, богаты и красивы, и течение – как мы думали – поворачивалось в нашу сторону. Конечно, мы намеревались изменить всё на свете, но главным образом мы намеревались изменить правила. В отличие от наших родителей, нам бы никогда не пришлось поступаться своим юношеским гедонизмом в пользу безумного мира взрослых.
Теперь здесь стоял климат, к которому я идеально подходила ! Мне всегда было нелегко с взрослыми. Какими же именно были они ? Я очень рано провела исследование, ошибочно предположив, что однажды буду одной из них. С точки зрения того, как я смогла изучить свою мать, самыми «значительными» особенностями взрослости были – курить и пить. Я знала, что смогу справиться с ними абсолютно без труда (я всегда схватывала все на лету). Это были самые сокровенные аспекты взрослости, что избегали меня: секс, деньги, рождение детей.
Постепенно в то время, когда должна была начаться моя взрослая жизнь, я по-прежнему во многом была ребенком. И все, что со мной происходило, было таким, будто это происходило с ребенком. Все мои попытки вырасти были не более, чем детской игрой «понарошку». Девочка из пансионата, читающая запрещенные книжки в туалете, будущая часть богемы, поп-звезда, жена, мать. В возрасте между 16-ю и 17-ю я сбрасывала с себя любое количество старых жизней и взращивала новые наутро без того, чтобы какая-то из них показалась мне наиболее реальной; я выбрасывала их столь же бесцеремонно, как ребенок, который переходит от одной игры к другой. Выбранная с искренними намерениями, любая из них могла бы вполне привести к относительно счастливой жизни. Но опять же, я не была заинтересована в счастье. Я искала Святой Грааль.
Кристофер Гиббс (1938-2018).|, в 60-е - главред журнала "Men In Vogue"
И как скоро так было летом 1966-го, то я пустилась в поиски своей следующей инкарнации. Я была начеку к любому знаку. Все, что хоть отдаленно напоминало мне мою текущую фантазийную жизнь, признавалось «годным», и Кортфилд-роуд - это определенно было «то». С тех самых дней в пансионате моими тайными героями были декаденты, эстеты, обреченные романтики, безумные представители богемы и курильщики опиума. Я поглощала книги де Квинси, Суинберна и Уайльда. Я проклинала себя за то, что родилась слишком поздно, одновременно втайне веря, что с каждым из них это не так. Я знала, что где-то «там» (наиболее подходящим местом было Челси) находится комплот родственных душ. И что здесь, в круге Брайана, я найду саму «вещь».
Отрывочная интеллектуальная болтовня, наркотики, хиповые аристократы, томные дилетанты и возвышенная испорченность. Я знала, что я на своем пути ! Антикварный дилер Кристофер Гиббс был вернувшимся к жизни эстетом эпохи Уайльда, выхваченным прямо из «Портрета Дориана Грэя». Мне кажется, они все были типа такими: владелец галереи Роберт Фрейзер, юный сэр Марк Палмер и Тара Брауни – наследник Гиннессов, душа которого «вылетела в автомобиле». Fin de siècle (характерные для конца XIX века) денди с Кингс-роуд со Смоуки Робинсоном на проигрывателе. И будучи геями, Кристофер и Роберт были еще более экстравагантны.
Именно на Кортфилд-роуд мне довелось узнать Аниту Палленберг. Вы просто не представляете, какой она была в те дни ! Она была самой невероятной женщиной, что я знала в своей жизни. Сияющая, красивая, гипнотическая и неугомонная. Её улыбка – те плотоядные зубы –изглаживала все подряд. Другие женщины рядом с ней испарялись. Она говорила сбивающим с толку «папочкиным» пижонским тоном. Диковинный «итало-германо-кокни» жаргон, который коверкал ее синтаксис до сюрреальных фрагментов. После пары предложений ты начинала безнадежно теряться. Боже, действительно ли она только что сказала это ? Она либо поддевала тебя, либо это был дельфийский оракул. Ты была сама по себе. Это все было частью ее низменного обаяния.
Анита, Кит и Роберт Фрейзер (1937-1986; умер от СПИДа)
Я была целиком в ее плену и могла сделать для нее все, что угодно. Когда несколько лет назад я призналась ей, что любила ее в то время, Анита кивнула, как какая-нибудь старая чеширская кошка, которой воздали по заслугам. Еще один крысиный хвост для того, чтобы прищемить дверью амбара.
Как Анита оказалась с Брайаном – это реально история того, как «Стоунз» стали «Стоунз». Она практически единолично спроектировала культурную революцию в Лондоне, собрав вместе «Стоунз» и jeunesse doree (золотую молодежь). Как многое в той эре, все началось с вечеринки. Через своего бойфренда, художника Марио Шифано, Анита стала дружить с детьми лорда Харлеча — Джейн, Джулианом и Викторией Ормсби-Гор, а через них ей удалось познакомиться с группой молодых аристократов и состоятельных дилетантов. В этом круге были Роберт Фрейзер, сэр Марк Палмер, Кристофер Гиббс и Тара Брауни. Все они были ослеплены поп-звездами.
Jeunesse doree были в восторге от этого поп-королевства, где юные девушки бросались под ноги шпанистым денди с гитарами. Рок-звезды, которые уже пародировали декадентское благородство прошлого своими женоподобными одеждами и манерами, были равным образом впечатлены этими юными хиповыми аристократами. «Союз двоих» позднее казался неизбежным. Но ни у кого не было и приблизительной идеи по поводу того, как именно это произойдет. За исключением нашей Аниты.
Аните случилось работать моделью в Германии, когда «Стоунз» приехали туда с туром осенью 1965-го. Она без особых неприятностей пробралась за сцену и повысила слюноотделение всей группы по мановению ока. Она немедленно прилепилась к Брайану. Это была или любовь (так и было), или же кратковременное помрачение в социальных инстинктах Аниты, в иных случаях — безупречных. Но нетрудно заметить, что же произошло. Брайан имел привычку рассказывать всем намного более той точки, когда кто угодно, знавший лучше, поверит в «это» — что он был лидером группы. Анита, будучи иностранкой и аутсайдером, приняла все это на веру. Она вернулась в Лондон с триумфом, представив Брайана Роберту Фрейзеру и Кристоферу Гиббсу и остальным из круга как «главу Роллинг Стоунз».
«Стоунз» и те хиповые аристократы были вполне созданы друг для друга. «Стоунз» вышли из «продуктов окисления» аристократического декаданса, который буквально послужил отрывным талоном на вход для грубого корневого блюза их музыки. Это единовременное событие покрывает их классические альбомы от “Beggars Banquet” до “Exile On Main St.”, и оно превратило «Стоунз» из поп-звезд в культурных икон.
31 декабря Джулз, внук Брайана, анонсировал свое участие в съемках новогоднего шоу на канале ирландского ТВ «RTE» вместе с Донованом, где обещал отыграть «Sunshine Superman». К сожалению, в трансляции его участия как-то не видно… Смотрим здесь, кто найдет на видео парнишку, тому в подарок книжку.
btw, в минувшем году маленькому стукнуло 25.
