Кит Ричардс: о «Девушках» и о жизни

Журнал “Record Collector”, январь 2012

Перевод: Анатолий Лазарев

За мифом о Ките Ричардсе – рок-звезде, культовом герое, неправдоподобном вдохновителе пирата из семейного фильма  – скрывается сосредоточенное сердце великого музыканта. В этом интервью с Энтони Де Кёртисом он вспоминает все трудности и музыкальные радости, что сопутствовали созданию замечательного альбома «Роллингов» “Some Girls”, который был переиздан совсем  недавно.

- Наша сегодняшняя тема – это “Some Girls”. Я знаю, что в канун нашего разговора ты занимаешься доработкой этого альбома.  Соответствует ли он теперь твоим ожиданиям ? Находишь ли ты  в нем нечто новое ?

- Да. На самом-то деле, это – нечто вроде странного шага назад, в  те годы. Потому что когда ты слушаешь его, то в некотором роде неожиданно возвращаешься в ту, более молодую голову… Ох, и здесь есть некоторые неожиданные… от этого осталось больше, чем от  “Exile”, и здесь много отличных ауттейков. Мы тут с Доном Уозом комбинируем архивы и прикидываем, вроде как  нужен ли тут ремикс или что другое? Это очень интересно. Скажем, прошлой ночью меня вдруг как громом поразило. Я делал несколько наложений, которые… Я сказал себе: «О, гармония, я забыл её прописать!» Так что это – лишь небольшие прикосновения и редакции. Это – странная штука. Приходится понимать для себя, что это – последний альбом, который я сделал. сидя на игле.

- Это, наверное, привносило интересную перспективу ?

- Да. Для меня это было судьбоносно. Это – последняя пластинка, которую я сделал перед тем, как получить «большой пинок».

- Конечно же, в то время с тобой много чего происходило. Все эти дела в Торонто просто нависли над тобой. Можешь ли ты описать то, что происходило тогда у тебя в душе ?

- Ну, это было не более, чем нормальная степень смятения. Это было очень оптимистическое смятение, и я помню, что группа играла очень здорово, когда мы записывались, и я знал, что у нас… это был хороший альбом. И, конечно же  не так давно, когда они сказали, что хотят переиздать его, и:  «Давайте попробуем найти его остальную часть». И теперь я понимаю, почему мы не включили туда кучу вещей.

Мик сделал несколько реально неплохих, реально плотных кантри-песен, о которых я бы сейчас и не вспомнил. И я также нашел одну или две вещи, которые сделал сам. И некоторые из них – вдруг ты начинаешь понимать и говоришь: «Какого черта мы не включили вот эту… ?» Понимаешь ? И я думаю, ответ был бы примерно таким, что — насколько точно я помню — это были сроки и другие подобные штуки.

- Я вспоминаю, как читал одно интервью с Миком, где он сказал: «Те вещи, которые мы закончили раньше, и попали в конце концов на альбом».

- Точно. Да, так и было. И это интересно – сколько же всего было не издано. Знаешь,  это было опасно  — вспоминать о временах двойных альбомов.

- Я считаю, что это, наверное, самая коммерчески успешная пластинка, которую «Роллинги» когда-либо записывали. Я задавался вопросом, сможешь ли ты вообще говорить об её влиянии и реакции публики на неё?

- Интересно, что ты задаешь такой вопрос, потому что я никогда реально не задумывался об этом. Думаю, что мы просто некоторое время не записывали альбомов, а также в 1977-м в воздухе витал определенный дух перемен. И тогда происходило нечто вроде омоложения музыки. Думаю, что панки сделали многое, дав всем пинка под зад…. Вполне возможно. Я имею в виду, что музыка – это то, что должно провоцировать, и особенно – самих музыкантов. Да, сынок, а они играют ! Я считаю, что у них было абсолютное ощущение обновленной энергии. Я имею в виду — я отношусь к этому так близко к сердцу, потому что это происходило тогда, когда я говорил, что «очистился», так что для меня это было как поворотный пункт – по любому. Так что для меня – это еще одно ощущение, что грядут перемены, и что времена меняются.

- Одна из песен на диске, “Before They Make Me Run”, стала одной из тех, которые наиболее близко ассоциируются с тобой. Можешь  ли ты немного рассказать о ней ?

- Думаю, что это, наверное, была самая близкая к автобиографии вещь, насколько это смогло получиться. Я думаю, что в некотором роде это была песня- сигнал того, что я сделал с собой, и в общем-то это было нечто вроде очищения, сынок. Соберись-ка – или тебя здесь больше не будет.

- А когда ты написал строчку «Еще одно прощание с еще одним хорошим другом», то кого конкретно ты имел в виду ?

- Наверное, я говорил сам с собой. Но сейчас я снова подружился с этим парнем. Понимаешь ? Уже в совсем иной ситуации. Так что это наиболее близко, как только я смог подойти к подобной аналогии.

- Тут еще одна вещь, которую многие ощущают и на которую реагируют, о которой пишут и говорят – это то, что на этой пластинке присутствует «Нью-Йоркский аспект».

-Да, это есть… на самом деле, мы записали её во Франции, но я жил тогда в Нью-Йорке, промышляя конечно же,  своими темными делами. Мы не углублялись в это… Думаю, что Мик тогда тоже там жил. И теперь, слушая диск, вы можете как бы вдохнуть воздух этого города. Думаю, этот факт повлиял на многое.

- Ну, был также такой момент,  когда казалось, что город немного встряхнулся. Город был на грани дефолта, и в нем расцвела преступность.

- Да. И там было больше проблем, чем людей.

- Кажется, подобная ситуация часто стимулирует творческую энергию…

- Точно так. Там по-своему происходило нечто вроде смены караула. Я имею в виду —  мы не понимали этого. Я не замечал этого, но, с другой стороны, я  почти все быстро забываю. И в то же время там были совсем новые шутки юмора.  Думаю, в то время было больше свободы в плане ТВ. Крепкие сети кабельного телевидения стали ослабевать. Это было почти то же, что случилось с радиостанциями AM и FM за 10 лет до этого.

- “Miss You” обычно считается креном в сторону диско, но  под этим битом скрывалось некое рок-н-ролльное чувство. Интересно, можешь ли ты сказать что-нибудь по этому поводу ?

- Лишь 5-10 минут назад я переслушивал более раннюю версию “Miss You”. В ней в общем-то и есть то, о чем ты говоришь. Это – более утонченная, более блюзовая версия.

- Был еще довольно интересный ремикс Боба Клиэмаунтина.

- Ага. Я думаю, что именно она – это хорошая версия. Думаю, это стоило наших прогулок по кварталу. Поэтому мы и можем сейчас о ней говорить. Мик в этом плане еще не определился, но я -  определенно «за» неё. Надо еще спросить у Чарли.

- «Роллинги» сыграли много песен  «Мотауна», но мне особенно нравится данная версия “Just My Imagination”. Знаешь, она – необычная, это – очень рок-н-ролльная версия песни из «Мотаун»,  особенно такой деликатной, как  в версии “Temptations”.

- Эта песня нравилась Мику, и я сейчас считаю, что наше общее чувство в то время было такое, что мы – не вокальная группа, и что мы никоим образом не сможем сделать её так, как “Temptations”.  Я подумал, что это будет нелегко… а что, если нам просто ускорить её ? Потому что она звучала как вещь, которая выдержит данный темп, это не была просто баллада.  С ней можно было побегать. Так что я с думаю, что все получилось именно так из-за того, что мы решили просто попробовать — и это сработало.

- Одна из самых красивых баллад, которые когда-либо пели «Роллинги» — это “Beast of Burden”. В твоей книге ты пишешь, что ты у тебя было ощущение того, что ты сочинил эту песню так, как будто это — послание к Мику в свете того, что произошло в предшествующую пару лет.

- Это всё очень странно. В ней можно много чего прочесть, и я не сомневаюсь, что кое-что из того, что ты сказал – это правда. Я просто придумал гитарный рифф и я был реально… я имею в виду, это не было намеренным… я не писал какую-то конкертную песню. Я просто упражнялся, если хочешь, и неожиданно ко мне пришла эта цепкая фраза.  А еще ко мне пришли слова «лошадь» и « я не хочу быть твоей вьючной лошадью». И в общем-то это была сознательная песня Джаггера-Ричардса. У меня был классный рифф, и, думаю, что я придумал и название.  А остальное – оставь, мужик, пиши себе всё, что хочешь.

И мы как-то настроились на одинаковую длину волны. Это немного взаимная игра. Мы с Миком всегда в такой ситуации… потому что нам всегда нужно принимать решения по поводу песен, и это – как вечные споры мамы и папы.

- После выхода диска «Роллинги» вернулись к гастрольной жизни. Думал ли ты о том, что ты будешь в состоянии делать это, когда записывал пластинку ?

- Насколько я помню — абсолютно да, мы хотели создать диск, который бы  пережил гастрольный гнёт. Думаю, это был один из ингредиентов у нас на уме, когда мы записывали его.

- Другой важной вещью было то, что это было первый полнокровный вклад в группу Рона Вуда. Конечно, он играл и на “Black And Blue”…

- Это было первое полноценное взаимодействие с группой. Это было очень весело, потому что мы с Ронни тогда – мы уже немного поиграли вместе, но это был первый раз, когда мы сели в студии, чтобы обдумать вместе целый альбом. И я помню, что когда мы записывали его, то говорили друг другу: «Эй, мы реально находим нечто крутое». Думаю, именно в тот момент мы и придумали термин «древняя форма плетения». А еще альбом «сделало» то, что мы с Ронни именно тогда начали сближаться, как я думаю.

- Один из приглашенных музыкантов на диске – это исполнитель на губной гармонике Шуга Блю. Интересно, можешь ли ты рассказать что-нибудь о том, что он добавил в некоторые из песен ?

- Это – один из обычных мистических случаев, которые случаются  с «Роллингами», когда ты прикидываешь: «Ну, нам нужно кое-что…». Мик сталкивается с парнем в переходе, или в парижском метро, и он слышал, как тот играл. Тот играл за гроши. И он нашел этого парня. Он был из Чикаго. Он был одним из подарков свыше. И Шуга был парнем, с которым было приятно работать. Он может играть всё. Он есть на паре ауттейков, и после выхода диска вы ещё насладитесь некоторыми из них. Да, это было как выстрел из чистого синего неба.

- Мне это напоминает нечто вроде классических харп-вещей, где гитара и голос – когда трудно отделить одно от другого. Он наяривает очень подходяще к вам.

- Когда дело доходит до этого —  так же как и в случае с Ронни, это нечто вроде того, когда пальцы начинают создавать звук сами, и ты не в состоянии сказать, что это такое и кто это такой. Да в общем-то это и не важно. Это называется сферой.

- Это – альбом, который публика ставит на вершину того, что сделали «Роллинги» — даже на то время. Я недавно говорил с Брюсом Спрингстином, и он сказал: «Когда меня называли «новым Диланом», старому Дилану было всего 33 года». И тогда была вполне расхожей мысль, особенно имея в виду тогдашних панков – вроде: «Ах, ведь этим парням уже за 30!»

- Да, это как в теннисе. Ты уже выше крыши, мальчик – тебе 28.

- Точно.  Можешь ли ты обозреть этот элемент с точки зрения того, что ты по-прежнему жизненностен, по-прежнему здесь и по-прежнему чувствуешь «это» ?

- Это — целая теория. Думаю, это походит на … ну, это называют «долгоиграющим», как альбом.  Думаю, что это – одна из сил, которую хорошие группы — группы, которые хотят оставаться вместе — в состоянии развивать. Нет никакого смысла ждать выпуска вашего сингла каждые 6 недель, так как это не даст тебе времени на то, чтобы расправить крылья. Делать целые альбомы – только подобное даёт группам возможность сделать это, и я думаю, что именно поэтому-то я до сих пор тусуюсь с вами, и что именно поэтому народ слушает «Битлз» и до сих пор находит в них некую свежесть. Так же как и в нас.

Естественно, можно сказать об этом много всего разного, но я считаю, что долгоиграющая пластинка – это то, что дало возможность таким группам, как “The Who”, мы, «Битлз», «Zeppelin» и так далее, развиваться и расти — вместо того, чтобы о них говорили: «О, эта вещь уже не так хороша, как их предпоследний сингл». Так что я думаю, что в основе нашего долголетия – нечто вроде этой технологической штуки.

Интервью было  записано 13 сентября 2011 года. Его версия с купюрами присутствует на супер-делюкс-издании “Some Girls”, которое уже вышло в свет.

Добавить комментарий