Кейт Ричардс: у последнего рубежа

Журнал «Караван Историй», январь 2005

Карвин Вуд

Ну что, Данделион, — Кейт Ричардс поглядел на дочь и довольно ухмыльнулся. — Видела, как меня ободрал твой любимчик Депп в «Пиратах Карибского моря»? Это ж  он меня передразнивает, ежу понятно!

Данделион отодвинула тарелку и нахмурилась.

— Во-первых, мой любимчик уже два месяца как Джастин Тимберлейк. Во-вторых, ты себе льстишь. А в-третьих, прекрати называть меня этим дурацким именем! Я Анджела!

Патти Хансен, жена Ричардса, поежилась. Кейт с утра находился в каком-то подозрительно задорном настроении, и бог знает, чем это может обернуться. А вырядился-то как! Строгий черный костюм, белая рубашка, бриллиантовые запонки и даже платок с монограммой KR в наружном кармане — ни дать ни взять богатый дядюшка, вздумавший огласить родственникам свое завещание. Только этот дядюшка целое утро пил «Кровавую Мэри», врубал на всю катушку старые записи Мадди Уотерса и прыгал по дивану, пока не грохнулся оттуда, разбив вдребезги журнальный столик. А буквально за час до приезда гостей выкурил гигантский косяк, свернутый из вырванного откуда-то листка с собственным интервью, в котором клялся и божился, что давным-давно завязал с наркотиками. Короче — обычное тихое утро гитариста и основателя «Rolling Stones», даром что ему уже за шестьдесят. Патти ухмыльнулась, вспомнив недавний приезд Джерри Холл — ее подослал Мик, сильно озабоченный тем, сколько алкоголя ежедневно выпивает Кейт. Слава богу, с героина он давно слез, и, кстати, не без ее, Патти, помощи, но все-таки бутылка бурбона — тоже далеко не витаминный коктейль. Сам Джаггер по совету врачей каждый день пробегает по пять миль, так что старый приятель, который в это же время размешивает в стакане добрую порцию виски с содовой, его тревожил и раздражал. К тому же впереди мировое турне…

Холл специально приехала к ним домой в одиннадцать утра, когда Кейт еще мирно спал, чтобы по-женски потолковать с Патти, и, увидев, как та готовит завтрак (яичница, водка с соком для мужа и коктейль «Космополитен» для себя), удивленно подняла брови.

Патти Хансен родила Ричардсу двух чудесных дочек, и Кейт в кои-то веки смог принять участие в их воспитании: впервые его дети росли в собственном доме, под присмотром любящей и, главное, вменяемой матери.

— Слушай, а ты не боишься за него? — осторожно спросила Джерри.

— Вот году в 80-м, когда он падал на сцене и засыпал в прямом эфире, я побаивалась, — спокойно отвечала Патти. — А сейчас он в отличной форме.

— Может, ему заняться фитнесом? Вот и Мик советует, — не отставала Джерри. — Или там йогой, пилатесом, бегом в конце концов.

— Да он занимается, занимается, — отвечала Патти. — Каждое утро. Есть такие специальные упражнения, знаешь, для пальцев. О-очень напряженные!

Нет, единственные физические упражнения, на которые согласен Кейт, — это скакать по сцене с гитарой или, на худой конец, устроить утром пляски под старинный рок-н-ролл, ожидая на рождественский ужин всех своих детей. Кейт просто не мог дождаться вечера — он так давно не видел их всех вместе… Конечно, это не касается его с Патти дочек, Теодоры и Александры, — они, слава богу, живут вместе, а вот Марлон и Данделион, дети от романа с Анитой Палленберг, видятся с отцом крайне редко, да и между собой не очень-то общаются. И вот сегодня они все сидят за праздничным столом. Забавная мизансцена… Марлон, худющий, в каком-то удивительном пиджаке, точная копия Кейта в молодости, выглядит немного смущенным. Теодора, наоборот, жутко рада и разглядывает брата во все глаза: он же стал классным иллюстратором, работает арт-директором в модном нью-йоркском журнале, к тому же фотомодель. Хотя они все тут модели: и Теодора, и Анджела… И неплохо зарабатывают на подиумах, в рекламе… Патти тоже была раньше топ-моделью, но, конечно, после встречи с Кейтом рассталась с подиумом — чтобы быть спутницей рок-звезды, надо отдаваться делу двадцать четыре часа в сутки.

Марлон Ричардс стал классным иллюстратором, работает арт-директором в модном нью-йоркском журнале (на снимке: с матерью).

Кейт во все глаза разглядывал детей. Какие же они у него здоровущие! И красивые, черт побери! Все-таки в их семье неплохие гены — когда встречаются два миловидных человека и любят друг друга, Денни Де Вито у них точно не получится. Где только у него не рождались дети! Марлон — в Лондоне, Александра и Теодора — в Нью-Йорке, а Данделион — в Женеве. Он плеснул себе шампанского и неожиданно сильно пихнул локтем под ребро Марлона. На языке Кейта Ричардса это означало: «Ну ты как вообще, чувак?» Марлон закашлялся.

—  Как твой журнал? — не унимался Ричардс. — Что пишете?

— Ты же сам дал мне денег на его издание, —у дивился Марлон.

— Но это не значит, что я его читаю, — парировал Кейт. — Так, небольшой подарок вслепую.

— Журнал называется «Second Date», посвящен секонд-хэндам как новой идеологии жизни, — неохотно начал Марлон. — Смысл в том, чтобы не ходить по бутикам, не тратить кучу денег на дизайнерскую одежду, которую нам навязывают, а искать собственную индивидуальность по барахолкам.

Кейт задумчиво оглядел свой костюм, сшитый лучшими портными с Сейвил-роуд, и выразительно хмыкнул.

— Да вы же просто пленники этой системы! — горячился Марлон, размахивая вилкой. — Покупай, покупай, покупай… Это же глупо! И бессмысленно. Вон Лив Тайлер…

— Моя подруга и твоя крестная мать, — вставил Кейт.

— Безумно стильная, не придерешься! — продолжил Марлон. — А у нее две трети гардероба из секонд-хэндов. Зачем покупать чертово барбекю за семь тысяч долларов, когда всем известно, что лучший шашлык готовится…

— …на нескольких кирпичах, — подхватил Кейт. — И это правда.

Они меняют женщин, приходят и уходят члены группы, но дружба Мика и Кейта — такая же неизменная величина, как Биг-Бен или музыка Чака Берри.

Глядя на Марлона, он все больше поражался тому, что сын не только выглядит, но и говорит, и даже думает так же, как он. Мама рассказывала, что пятилетнего Марлона было не отличить от пятилетнего Кейта: такие же торчащие уши, такой же немного затравленный взгляд, та же привычка забиваться в угол при любой опасности. Просто ему в свое время подсунули не гитару, а карандаш — вот и стал художником. Но ведь и Кейт в юности неплохо рисовал! Собственно, благодаря этому он и попал в «Rolling Stones» — из школы его выгнали за неуспеваемость, но в последний момент учитель посоветовал ему пойти в художественный колледж — после войны ребятам из рабочих кварталов там отдавали предпочтение (чтобы те не отбивали рабочие места у вернувшихся из армии). О, какие занятные дела тогда там творились! В это же самое время в художественных колледжах учились Эрик Клэптон, Пит Тауншенд, Джимми Пейдж, да что там — весь британский рок, от «The Who» до «Animals», вышел оттуда.

Они тогда говорили в точности о том же, о чем сейчас толкует Марлон. Долой культуру потребления! Долой систему! А еще — долой этих прилизанных сосунков из «Beatles», даешь настоящий рок-н-ролл! Вот только эстетика помоек и барахолок вряд ли показалась бы кому-то модной, сами жили в настоящей помойке. Они — это он, его старый другая Мик Джаггер (они вместе еще карапузами гоняли на трехколесных велосипедах по пригороду Лондона) и Брайан, чувак постарше и поумнее. Боже, видел бы кто их тогдашнее жилище! На троих они снимали квартиру, и в ней было так холодно, что большую часть времени им приходилось спать в одной кровати. Кстати, именно с того времени пошли разговоры о гомосексуальных

«Rolling Stones». Лондон, 1967 г.

отношениях в «Rolling Stones» — вроде как Мик однажды ради хохмы переспал с Брайаном. Но на самом деле они торчали под одним одеялом, просто чтобы хоть как-то согреться. Специальная машинка, включавшая платное отопление, находилась в подвале, но денег обычно не было, так что они валялись под одеялом и слушали старый блюз, снова и снова. А как у них воняло! Какое-то время они тусовались на кухне, мусор никто не выносил, так что в конце концов там начало так смердеть, что в одно прекрасное утро Кейт заколотил дверь кухни гвоздями, и с тех пор ею никто не пользовался. Да оно и без разницы: холодильника у них все равно не было, готовить никто не умел, да и нечего им было готовить… Обычно друзья промышляли тем, что заваливались на какую-нибудь студенческую вечеринку, всех очаровывали, пробирались на кухню и сжирали все, до чего могли дотянуться. А потом скидывали содержимое чужих холодильников в рюкзаки — и домой, к проигрывателю с пластинками. Мик в этом деле был особенно хорош: у него за пазухой могли поместиться

Конечно, наркотики сделали свое дело — Брайан временами становился совсем безумным: бил Аниту, доставал ее с утра до вечера.

пара фунтов колбасы, здоровенный шмат сыра да еще, при удаче, бутылочка красного. И никто ничего не замечал!

По-хорошему Мик тоже должен бы быть здесь — он ведь давно стал частью его семьи, да что там семьи — частью его самого. «Самая старая семейная пара в рок-н-ролле» — так их называют, и это правда: он женат на Мике, а Мик женат на нем, и время тут ничего не изменит. Черт, он ведь знает этого засранца с трех лет! Они меняют женщин, приходят и уходят члены группы, растут дети, но дружба Мика и Кейта — это такая же неизменная величина, как Биг-Бен или музыка Чака Берри. Не зря же их с Миком называют близнецами. Конечно, в их «браке» случались и конфликты, и беспочвенная ревность — к другим членам группы, к новым пассиям, к каким-нибудь невесть откуда взявшимся «лучшим друзьям», и бывало, они друг друга месяцами видеть не могли. Взять хотя бы то время, в середине 80-х, когда Мик вообразил, что он может бросить «Rolling Stones» и начать сольную карьеру: перед глазами маячил слишком заманчивый пример Майкла Джексона, который точно так же ушел из «Jacksons Five». Тогда «Rolling Stones» стали зарабатывать нешуточные миллионы, и Джаггера с ума сводила мысль, что все эти деньжищи он может получать один, ни с кем не делясь.

Конечно, Джаггер был лицом группы, ее символом, но каждый, кто близко знал «Rolling Stones», прекрасно понимал, что главный в группе — Кейт. Это он сочинил все самые хитовые песни, он удерживал ее от распада десятилетиями.

Впрочем, и у него без Мика ничего бы не получилось. Все пошло оттуда, из бессрочных бдений в неотапливаемой квартире, где можно было только играть в две гитары и сочинять песни. Кейт начинал наигрывать какой-нибудь старый блюзовый рифф из песен Роберта Джонсона или Мадди Уотерса, потихоньку его видоизменял, бормотал себе что-то под нос, а Мик внимательно прислушивался и вытаскивал из этого невнятного бормотания и бренчания на гитаре гениальную мелодию или хитроумный аккорд, а иногда даже песню целиком. Только Мик был на такое способен. Это походило на магический ритуал, на музыкальное волшебство, а еще, если честно, на занятия любовью. Только лучше: заряжало куда сильнее и заниматься этим можно было каждый день с утра и до вечера. Это их и мирило. Группа стала знаменитой, у каждого появился свой круг общения, и Кейт возненавидел всех гламурных друзей Джаггера, этих напыщенных аристократов, пустоголовых кокаинистов и тусовщиков. Он терпеть не мог страсть Мика на чем только можно заколотить лишнюю пару тысяч и с трудом переносил его женщин — эту надутую дуру Би-анку, да и Джерри Холл, если честно, тоже. Но каких бы глупостей они ни наделали, все уходило без следа, едва друзья брали гитары, садились в угол и начинали бренчать какую-нибудь позабытую мелодию эстрады 30-х.

Первый и последний раз в жизни Ричардс поставил женщину впереди музыки, твердо сказав Аните:«Я увезу тебя отсюда».Так они начали жить вместе.

Так, кстати, появилась и «Angie» — одна из самых известных песен «Rolling Stones». Вспомнив дочкин вопль «Я Анджела!», Кейт повернулся к ней и продолжил прерванный спор, тотчас же начав кипятиться:

—  Да твой Джонни Депп вокруг меня несколько месяцев крутился! — бурчал он. — Я еще думал: что это он ко мне так приглядывается, как будто на память срисовывает? Теперь понятно, почему он все время платил за ужины. А что касается имени, то знаешь ли, дорогая, этим именем тебя назвали при рождении, так что уж, будь добра, имей терпение слышать его хотя бы от собственного отца!

— Но оно мне не нравится! — запротестовала Данделион. — Оно такое… идиотское. И тяжеловесное. Поди выговори! Меня все давным-давно называют Анджелой, ты и сам меня так сто раз называл, ну что ты лезешь в бутылку?

Кейт внезапно поднял руки вверх и довольно осклабился:

— О’кей, о’кей, брейк. Не будем спорить. Ну да, мне казалось, что назвать дочку в честь одной из песен Чака Берри — это круто. Мне и сейчас так кажется, но тебе, конечно, видней. И потом, — он заговорщицки подмигнул, — я же знаю, зачем тебе это нужно. Чтобы всем рассказывать, что наш хит «Angie» написан про тебя!

Энджи… Кейт замолчал, отхлебнул шампанского и заметил, что пальцы на бокале сами собой сложились в первый аккорд знаменитого хита. Сам-то он эту песню недолюбливал: в том альбоме было много других отличных вещей, но их никто и не заметил — мир сходил с ума по «Angie». И к тому же слишком уж тяжелые переживания у него с ней связаны. Он мало кому об этом рассказывал, но «Angie» — это ведь значит «Anita-I-need-Ya»: Анита, ты мне так нужна…

Мик Джаггер и Анита Палленберг в фильме «Performance», 1969 г. Из не вошедших в фильм кадров смонтировали забойную короткометражку — ее даже с успехом демонстрировали на фестивале порнофильмов в Амстердаме.

Он не стал звать Аниту на этот семейный вечер. Нет, у них прекрасные отношения, у Аниты давно уже новый бойфренд, вот уж двадцать лет, как они разошлись, и связывают их, пожалуй, только дети, но каждый раз, когда Кейт глядит на свою дочь Данделион — ну хорошо, Анджелу, — он видит Аниту Палленберг. Главную и, может, единственную любовь своей жизни.

Первый раз двадцатилетнюю модель, в венах которой текла итальянская и немецкая кровь, он увидел в гостях у своего друга и сооснователя «Rolling Stones» Брайана Джонса — Анита была его новой девушкой. Как же она царственно выглядела! И оказалась просто-таки чертовски умна! С первого своего появления навела в группе порядок, все ее стали бояться. Даже Мика, язвительного, ершистого Мика, всегда готового лезть в бутылку, Анита могла холодно поставить на место буквально парой фраз, и он становился как шелковый. Тогда все в группе жили одной семьей, и с Брайаном они дружили особенно, так что вскоре Кейт заехал к ним с Анитой погостить, да так и остался там жить. Анита и Брайан тогда на пару держали настоящий рок-салон, где несколько раз в неделю собирались лучшие люди Лондона: слушали музыку, валялись на марокканских коврах и в золоченых креслах XIX века, медитировали, болтали о том о сем — в общем, прекрасно проводили время. И как-то незаметно получилось, что он и Анита… В общем, неприятная история: он отбил девушку у лучшего друга. И какую девушку! По ней же сходило с ума пол-Лондона!

Анита и не думала уходить к Джаггеру: все-таки она любила Ричардса. И потом, у них ведь только что родился сын!

Нет, он долго крепился: группа для него была куда важнее девушки, пусть даже самой великолепной на свете. Но Брайан временами становился совсем безумным: бил Аниту, доставал ее с утра до вечера, то и дело с ним случались какие-то маниакальные припадки. Тут, конечно, наркотики сделали свое дело: Брайан так и не смог остановиться. И однажды, дело было в Марокко, Анита прибежала к Кейту в номер вся в слезах, и он в первый и последний раз в жизни поставил женщину впереди музыки, твердо сказав: «Я увезу тебя отсюда». И увез — в Малагу, а оттуда в Лондон.

Так они начали жить вместе, а Брайан… Брайан вскоре, напившись, самым нелепым образом утонул в собственном бассейне. Что ж, к этому шло. А у них с Анитой все было прекрасно: Кейт почувствовал, что впервые по-настоящему влюбился. Те, кто наблюдал их, говорили, что более гармоничной пары не сыскать, а один приятель, обкурившийся отличного марокканского гашиша, даже клялся, что своими глазами видел сверкающий золотой мост, который связывает их сердца. И еще было в Аните что-то таинственное, даже немного ведьминское: она все с той же загадочной улыбкой на устах манипулировала людьми как хотела. Именно Анита, увлекавшаяся магией и

Кейт с трудом переносил подружек Мика. А Бианку (на снимке) вообще считал набитой дурой.

оккультизмом, приволокла в дом чудака по имени Кеннет Ангер, который строил во дворе какие-то мистические пирамиды и поливал их собственной кровью, составлял гороскопы членам «Rolling Stones» и снимал мрачноватые фильмы, похожие на кошмары учителя истории. И вообще все, что происходило тогда в «Rolling Stones», было целиком ее заслугой, не зря же ее называли шестым членом группы. Кейт начал носить ее блузки, шейные платки, украшения и подводить черной тушью глаза, что, как ни странно, делало его еще более мужественным. Мик красил ее помадой губы, читал оккультные книжки, которые та ему подсовывала, и сочинял песни про «его сатанинское величество». Только Аните они доверяли оценивать свежезаписанные песни, и когда все вокруг охали и ахали, она могла безапелляционно заявить: «Дерьмо! Баса не слышно, и барабаны как будто в детском саду записаны. Мик, что ты воешь, как корова? Пой нежнее, эротичнее!» И музыканты покорно плелись в студию переделывать все заново.

Они тогда прекрасно развлекались: Кейт, который начал получать денег больше, чем мог потратить, купил старинный особняк в Редлендсе и «Бентли», как у Джеймса Бонда, установил в машине мощную стереосистему и гонял на жуткой скорости по улицам Лондона. Еще он прикупил старинный «Мерседес», по слухам, принадлежавший Герингу, отреставрировал его, прицепил на капот флажок турецкого посольства, чтобы не докапывались полицейские, и… в первый же вечер расколошматил машину в хлам. Многие из историй того времени невозможно вспоминать без смеха: к примеру, как в гастрольный тур с «Rolling Stones» поехал Трумэн Капоте, решивший описать рок-н-ролльные безумства для одного журнала, и Кейт ломился к нему в номер среди ночи с воплями: «Просыпайся, старый педераст! Рок-н-ролл только начинается!», а заодно колотил ногами в дверь соседнего номера — там отдыхала сопровождавшая Капоте принцесса Ли Радзивилл («И ты, пыльная дура, просыпайся тоже!»). Как они фотографировались посреди Нью-Йорка в женских платьях, а потом шли выпивать в бар, изображая чопорных английских барышень. Как он не спал по девять — девять! — дней, сидя на страшной смеси из кокаина, виски, амфетаминов и пастушьего пирога.

Марлон с самого детства ездил с турами «Rolling Stones», и доходило до того, что ему случалось тайно приносить папе очередную дозу и шприц, спрятав их в игрушечном вертолете или плюшевом мишке.

Конечно, Анита тоже развлекалась как могла. Самым, наверное, неприятным воспоминанием была ее совместная съемка с Миком в каком-то дурацком фильме, где они ни с того ни с сего начали заниматься любовью прямо перед камерой. В фильм это не вошло, но из отвергнутых кадров смонтировали забойную короткометражку, которая пользовалась большим успехом среди фанатов «Rolling Stones» и даже демонстрировалась на фестивале порнофильмов в Амстердаме. Разумеется, Кейт ее посмотрел, неделю ходил мрачнее тучи, но ни Аните, ни Мику не сказал ни слова — мол, делайте что хотите, меня это не волнует. К счастью, Анита и не думала уходить к Джаггеру: все-таки она любила Ричардса. И потом, у них ведь только что родился сын!

…Кейт с сочувствием посмотрел на Марлона. Да, парнишке жутко не повезло: он угодил в самое пекло. Как раз тогда, в начале 70-х, Кейт добавил в свой ежедневный рацион то, что сгубило и Брайана, и его первую любовь Линду, и десятки людей вокруг, — чистейший героин. Поначалу это было просто способом расслабиться: каждый вечер на сцене он получал огромный заряд энергии, и надо было как-то успокоиться. Но со временем это превратилось во всепоглощающую привычку, грозившую опрокинуть в тартарары и его жизнь, и жизнь группы. Кейт стал мастером по перепря-тыванию порошка и пересечению границ до ушей набитым наркотиками; в любом городе и в любой части света ему требовалось не больше часа, чтобы найти очередную порцию зелья. Обычно ее приносили организаторы концерта: это было почти официальным требованием группы. А однажды, это происходило в Америке, его три недели снабжали героином… офицеры ФБР: спонсор американского тура, крупный автопромышленник, жутко боялся, что Ричардса поймают при покупке наркотика у какого-нибудь подсадного дилера, и просто договорился со спецслужбами — скандал был никому не нужен.

Из байронического героя Кейт потихоньку превращался в кандидата для отправки на тот свет. Вид у него был просто пугающий.

Ричардса много раз ловили, обыскивали, сажали в тюрьму и снова отпускали: на кон были поставлены миллионы, а на «Rolling Stones» работали лучшие юристы мира. Тут пригодились связи Джаггера: для обеспечения их безопасности он нанял принца с длинным именем Руперт Людвиг Фердинанд и не менее заковыристой фамилией Ловенштейн-Вертейм-Фрейденберг, выдающегося юриста и пройдоху, раньше работавшего на нефтяные корпорации. Принц ухитрялся вытаскивать Ричардса из самых запутанных ситуаций — с помощью связей, угроз и крупных взяток. В результате Кейт чувствовал себя как в волшебном пузыре, внутри которого не существовало законов и можно было вести себя как угодно. А разве не в этом заключается суть рок-н-ролла?

Жаль только, что мальчишка видел все это: он с самого раннего детства ездил с турами «Rolling Stones», и доходило до того, что ему случалось тайно приносить папе очередную дозу и шприц, спрятав их в игрушечном вертолете или плюшевом мишке. Парень рос в настоящем аду, среди подлиз, фанаток и людей, которые через него искали расположения отца. Марлон видел дорожки кокаина и героина, рассыпанные прямо на сцене, к которым Кейт и временами Мик с друзьями прикладывались между песнями; видел папу, который терял сознание после нескольких безумных дней иособо серьезных доз. Помнится, однажды к Марлону подошла жена премьер-министра Канады и принялась сюсюкать — мол, не волнуйся, мы с твоим папой друзья, а если с ним что-нибудь вдруг случится, я возьму тебя к себе. «Да пошла ты в жопу!» — мрачно выкрикнул Марлон и спрятался за спину Кейта, а все «роллинги» так и покатились со смеху. Побледневшая от злости дамочка тут же испарилась — а отношения с Канадой были испорчены навек.

Кейт, глядя на то, каким нелюдимым растет Марлон, отправил дочь Данделион к своей матери. Данделион и Марлон (1979 г.).

Впрочем, не только с Канадой. Мик прикрывал друга как мог, но манера Ричардса устраивать многолюдные наркотические оргии везде, где он бывал, становилась просто опасной. Его обыскивали почти каждую неделю и всегда что-нибудь да находили. На него завели уголовные дела в Америке, Швейцарии, Англии, Италии, Франции, даже на Ямайке. Особенно лютовали французы: пошли слухи, что на недавно купленной вилле на Лазурном берегу спутница Кейта Анита Палленберг подсадила на героин нескольких подростков — детей местных поваров и садовников. Да-да, Анита и сама пошла по стопам Кейта: она не переставала употреблять наркотики, даже когда была беременна их вторым ребенком — дочерью Данделион. К счастью, девочка родилась практически здоровой, и тут уже Кейт, глядя на то, каким нелюдимым и агрессивным растет Марлон, отправил ее к своей матери — подальше от гламура, попоек и, черт побери, рок-н-ролла.

Сам он и не думал сбавлять обороты: героин вытеснял из его жизни все, но почему-то не сказывался на музыке. Даже наоборот: все свои лучшие песни он написал именно в те дикие годы, и это было лучшим аргументом, чтобы не останавливаться. Все, кто пробовал вслед за Кейтом окунуться в этот шальной водоворот и хотя бы немного пожить в его темпе, один за другим сходили с дистанции: не проходило недели, чтобы кто-нибудь из друзей, менеджеров или помощников «Rolling Stones» не умирал от передозировки. Ричардс же, наоборот, кажется, только хорошел от своей пагубной привычки. Он похудел, под глазами появились темные тени, он нередко отключался прямо посредине фразы, а очнувшись, продолжал как ни в чем не бывало. На концертах он действительно творил чудеса. Одни сравнивали его с одиноким пиратом, другие — с Байроном, третьи — с вампиром; было и в самом деле что-то жутко странное и чарующее в том, как упорно он пытался убить себя, а становился, кажется, только сильнее.

Патти отрезала Кейта от большей части знакомых — таких же наркоманов, как и он сам (1982 г.)

Увы, этого нельзя было сказать об Аните. Героин разрушил ее надежды на карьеру киноактрисы, да и на модель она больше не походила. Каждый, кто видел ее после долгого перерыва, ужасался: всклокоченные волосы, выпавшие зубы, одутловатое лицо… И это муза, которая сводила с ума всех «роллингов»?! Анита стала раздражительной и вздорной. Ее бесило все: и манерность Джаггера, и то, что Ричардс месяцами пропадает в турах, и даже то, что в доме постоянно занят сортир — Кейт привык сочинять песни именно там (это пошло еще с тех времен, когда туалет был самым теплым местом в их крохотной съемной квартирке). Заезжающие на огонек гости становились свидетелями безобразных сцен: рыдающая Анита гонялась за Кейтом со словами: «Чертов героинщик! Ты не спишь со мной уже третий месяц! Я хочу трахаться! Эй, есть тут хоть один настоящий мужик?» «Мужики» смущенно отводили глаза. Кейт с Анитой прожили вместе двенадцать лет, но последние годы ни о чем, кроме наркотиков, не разговаривали. Анита то и дело закатывала истерики, и свидетелем этого был молчаливый Марлон. Лучше всего он запомнил вечер, когда они все вместе поехали на какое-то светское мероприятие, посвященное дню рождения Уинстона Черчилля. Приехав на место, Анита внезапно впала в истерику, зарыдала и отказалась выходить из лимузина. Побагровевшему от ярости Кейту пришлось везти ее обратно. Марлон сидел, прижавшись носом к стеклу, и зажимал уши руками, стараясь не слышать, как за его спиной папа методично бьет по лицу маму…

Их совместная жизнь закончилась трагически. В 197б-м году у них родился второй сын, Тара, а через десять месяцев обдолбавшаяся Анита оставила его одного в коляске, и ребенок случайно задохнулся. А спустя еще три года в спальне их нью-йоркского дома выстрелил себе в голову из найденного здесь же ружья семнадцатилетний паренек. И хотя Анита клялась и божилась, что у нее с ним ничего не было (не скрывая, впрочем, что было много раз с другими), стало ясно, что на этот раз их счастливая жизнь подошла-таки к концу. Призрак Тары будет вечно стоять между ними. Как подумаешь, что сейчас он мог бы сидеть здесь, за рождественским столом, рядом с братом и сестрами…

Оставшись один, Кейт с удвоенной энергией ударился в безумства. Не раз и не два он отключался за рулем своих многочисленных «Бентли» и чудом избегал смерти. Не раз и не два он засыпал в кровати с непогашенной сигаретой, устраивал масштабные пожары и практически спалил свое поместье в Редлендсе. Один раз он случайно поджег кровать, на которой играли дети. В другой — чудом не свалился в пропасть вместе с дочкой. Суды следовали один за другим, и всех денег «роллингов» вкупе с обаянием Ричардса и мастерством его юристов уже не хватало, чтобы отмазывать его от тюрьмы. Кейта снова и снова ловят с поличным, его хватают переодетые агенты, Франция закрывают для него въезд на два года, и даже пресса, настроенная в общем-то позитивно, устает от его бесчинств. Тем более что он никогда не отказывал себе в удовольствии вмазать между глаз очередному папарацци: во-первых, чтобы проучить, во-вторых, новость в газетах гарантирована, а в третьих — ну, просто приятно.

Патти с дочерьми Александрой и Теодорой, 1999 г.

Но настал момент, когда Кейт стал хуже играть и жизнь как в тумане ему просто надоела. Из байронического героя он потихоньку превращался в кандидата для отправки на тот свет. Вид у него был просто пугающий: бледный как смерть, небритый, в одних и тех же словно прилипших к телу джинсах, отключавшийся все чаще и чаще, иногда — прямо на сцене. А главное — он угрожал благополучию корпорации «Rolling Stones», приносившей к тому времени миллионы. Осторожный Мик уже подготавливал почву для его замены — то же самое было когда-то с Брайаном, — и Кейт это прекрасно видел. Нет, такого никак нельзя было допустить.

Тут-то и появилась Патти Хансен — смешливая, остроумная девушка, тоже модель, как и все жены и подруги «роллингов», но в то же время совсем неглупая, самолюбивая и какая-то очень своя. Именно с ее помощью Кейт окончательно отказался от героина: она сделала то, чего не смогли добиться врачи лучших швейцарских клиник и лучшие наркологи мира, которых Ричардс за эти годы перепробовал изрядно. Она отрезала Кейта от большей части знакомых — таких же наркоманов, как и он сам; Патти окружила его заботой и создала в своей маленькой квартирке на Манхэттене такой уютный мирок, что Ричардс иногда прятался там от всех и, счастливый до изнеможения, часами бренчал на гитаре то, что вскоре становилось новыми песнями «Rolling Stones». Наконец, она родила ему двух чудесных дочек, и Кейт в кои-то веки смог принять участие в их воспитании: впервые его дети росли не на руках звукорежиссеров и фанатов, а в собственном доме, под присмотром любящей и, главное, вменяемой матери.

Последние годы Кейт все чаще и чаще думал о своем чудесном спасении, но эта идиллическая концовка ему как-то не шибко нравилась. В конце концов, у него и до этого были дети и дом. И Анита его тоже любила. И он ее любил — может быть, никого так не любил, как ее. Даже самому себе он боялся признаться, что Патти очень, просто-таки безумно похожа на Аниту — ту Аниту, из 60-х. Но нет, дело не в этом. Теперь все торопятся сообщить, что это они спасли Кейта Ричардса от героина: и Мик, и его дурища Холл, и Патти, и еще пяток близких друзей…

Даже самому себе Кейт боялся признаться, что Патти очень, просто-таки безумно похожа на Аниту — ту Аниту, из шестидесятых...

На самом деле он выкрутился сам — поглядывая на любимый серебряный перстень в виде черепа, напоминавший о том, что «все там будем», на заказной браслет в виде половинки наручников, означавший: «никогда больше не попадай в тюрьму, Кейт», на фотографии детей, а главное — на любимую гитару и афиши грядущих выступлений. Только наигрывая очередные немудреные аккорды, он чувствовал, как к нему возвращаются силы. Только носясь по сцене, он понимал, что смысл продолжать жить все-таки есть. Он помирился с Миком, а значит, группа жива. Значит, у него есть будущее, и он еще всех, черт побери, переживет.

Кейт Ричардс извинился и встал из-за стола.

— Пардон, — сказал он. — Я ненадолго отлучусь — навещу моего фарфорового друга.

Дети проводили его взглядами и понимающе переглянулись.

Через пару минут из-за стены донеслись нестройные звуки. Патти прислушалась: кажется, Кейт опять сочинял новую песню.

— Не напрягайтесь, — сказала она детям. — Скоро мы услышим ее по радио.

Один комментарий: Кейт Ричардс: у последнего рубежа

  1. Kinky говорит:

    Хороший материал, было интересно его прочитать!

Добавить комментарий