Rolling Stones: «Возраст уже не тот»

Журнал “Hit  Parader“ (Англия),  март 1982

Автор: Рэй Боничи

Перевод: Дмитрий  Doomwatcher  Бравый, 2013

 «Я занимался рок-н-роллом всю свою жизнь, и просто так из этой музыки не уходят. Уверен, что изначально все относились к року как к чему-то такому несерьезному, приходяще-уходящему — как к кубинскому танцу «Ча-ча-ча»» — Мик Джаггер, июль 1980

 

С момента своего образования в Лондоне почти 20 лет тому назад «RollingStones», пережили,  мягко говоря,  слишком много событий в своей карьере. Мы все знакомы с их пластинками, знакомы с их экстравагантными шоу, знаем об их успехе, буйном поведении, частной жизни, наркотических загулах, приключениях в суде… История говорит сама за себя. Но за последние два десятилетия «Роллингам» удалось воздвигнуть себе музыкальный монумент, по своей колоссальности сравнимый разве что с горой Эверест. Ни одна другая группа не играла на сцене так долго и так же успешно. И они до сих пор востребованы — в качестве доказательства можно привести их аншлаговое американское турне и «платиновый» альбом «Tattoo You».

После 20-ти лет в наполненном скандалами и слухами музыкальном бизнесе «Stones» прекрасно научились управлять ситуацией. Джаггер не меняется с годами. Его особый юмор, смешанный с сарказмом, всегда вызывает улыбку и делает его очень харизматичной персоной. Джаггер любит смеяться. Все это часть рок-н-ролла. Но сколько еще он будет прикалываться, когда сам рок-н-ролл молниеносно устаревает и, кажется, вскоре превратится в отголосок прошлого? Будет ли Мик способен получать от всего этого пресловутое «удовлетворение», или на сегодня «уже все кончено» — а может, на его взгляд, рок становится слишком серьезным?

«Я до сих пор с удовольствием пою рок-н-ролл», — шепчет он с почти печальной интонацией. «Но в свои 14 лет я реально получал от него удовольствие, так как еще толком не понимал, во что ввязался. В этом весь кайф, когда вы совершенно не соображаете и не понимаете, чем вы заняты. Я и сегодня получаю это самое удовольствие — только вот наслаждение уже немного не то, не столь яркое, потому что сам рок-н-ролл как жанр несколько устарел. Нельзя играть точно так же, как когда-то, и не важно, новая эта группа или старая. На мой вкус, рок становится излишне профессиональным, и этим-то он скучен для меня. А еще я чувствую себя немного ограниченным, так как публика по-прежнему хочет видеть на сцене только лишь пять музыкантов. Могу признаться — меня ограничивают все те же рамки. Рок-н-ролл очень скоро может стать очень монотонным и скучным».

А как же эксперименты, — ведь они помогают развитию, способствуют стремлению расширить творческие границы, разве нет?

«Да, для музыканта эксперименты — это благо. Но мне не хочется быть просто музыкантом» — признается Мик. — Я никогда… я не… я всегда был бездарен. Правда. Я не считаю себя хорошим исполнителем, я вообще довольно зауряден. Согласен, я умею петь, но вот хорошим вокалистом я себя не считаю. Если вы молоды, неужели нужно заниматься этим 10 лет 365 дней в году? Ничего особенного в этом нет — только напрасная трата времени».

Печально представлять себе рок-н-ролл без Джаггера и «Stones». В какой-то степени это будет уже не та легенда и не тот стиль. Как обычно, во всем виноват пресловутый «возраст». Джаггеру 37 лет. То, что когда-то было главным событием его жизни — то есть сама группа «Rolling Stones» —  теперь явно превратилось в «халтурку», когда и гастроли, и запись, и выпуск новых альбомов  - это скорее «событие», а не стиль жизни. «Эта группа реально стала для меня побочной работой, и я на сей счет особо не парюсь. Когда тур отработан, а пластинка записана, я выкину все это из головы на очередные полгода. Я не стану заниматься музыкой — вообще ничем, что может быть связано с музыкой, – или в противном случае я просто свихнусь. Я просто пойду и займусь чем-то другим, уеду куда-нибудь».

Оказывается, Джаггер занимается и другой деятельностью. А еще он может выйти из игры до того, как не сможет в неё играть. «Наверное, я буду заниматься музыкой до тех пор, пока не почувствую, что на это уже просто нет сил, но на ближайшие 3-4 года меня еще хватит. Но даже потом я не брошу рок-н-ролл и буду петь его, но под другим ракурсом. Какое-то время, недолго, я буду заниматься им как некой методикой».

В то время как сегодня многие, кто покупает его пластинки и ходит на концерты, вдвое моложе его самого, не чувствует ли он себя «рыбой на песке» ?

Удивительно, но Джаггер продолжает рассуждать как молодой, его взгляды совсем не выдают его возраста — главным образом потому, что теперь, помимо всего прочего, он просто-таки одержим здоровым образом жизни. «Нужно менять собственное мышление», — настаивает он, поправляя воротничок своего голубого спортивного костюма, словно выставленного на показ. «Когда-то меня это беспокоило, но сейчас всё уже в прошлом. Когда тебе тридцать, кто-то всегда может усомниться в твоей молодости и посчитать тебя старым. Остается только согласиться с ним… А потом перерастаешь это и обращаешься к 11-ти летним фанатам. Ну… они должны думать, что ты никогда не стареешь. Но что в этом такого плохого? То есть я даже не понимаю, почему я должен быть им интересен, —  но им реально интересно, хотя они должны думать, что я стар,  и всё такое… не просто уже немолодой человек, а реально старый… но при всем при этом фанаты продолжают покупать мои пластинки и билеты на концерты только затем, чтобы увидеть меня».

Американское турне прошло с огромным успехом. «Tattoo You», который Джаггер характеризует как «хороший, честный альбом», разошелся тиражом более миллиона копий в первую же неделю продаж. Теоретически «Stones» могут продолжать карьеру еще 30 лет, но физически им наверняка нереально продолжать свой путь как группе. Однако у каждого правила есть свои исключения. К примеру, с тех пор как Джаггер стал активным бегуном трусцой и настоящим фанатом здорового образа жизни, он чувствует себя более молодым и более энергичным, чем 5 или 10 лет тому назад. Он не курит, практически не пьет и поддерживает свою физическую форму в норме настолько, насколько это возможно. «Я до сих пор не понимаю, как у меня получается  делать столько дел, и при этом оставаться в форме» — говорит Мик, намекая на свою деятельность в роли менеджера, бизнесмена, путешественника по Вселенной, владельца недвижимости во Франции, певца, записывающего свои пластинки, и актера, отправляющегося в Перу на съемки, которые не обязательно проходят без происшествий. «Это было нелепый, забавный и опасный опыт»,- так он говорит о своих съемках в фильме «Fitzcarraldo»(«Фицкарра́льдо» — эпический по размаху фильм немецкого режиссёра Вернера Херцога, удостоенный приза за лучшую режиссуру Каннского кинофестиваля, но вышедший в прокат уже без роли в нем Джаггера – прим. пер.), — но я все еще хочу поактивней сниматься в кино». Поэтому в будущем мы наверняка увидим его «цезаревский» метод в осязаемых продуктах – в таких фильмах, как «Kalki» по книге Гор Видала (американский писатель, эссеист, кино- и театральный драматург – прим. пер.),  который Мик продюсирует; также он снимается в Индии; либо через сольные альбомы. По всей вероятности, у него достаточно материала для того, чтобы заполнить им целую фонотеку.

Его товарищ, Кит Ричардс, смотрит на тему сольных альбомов иначе  и не планирует активизировать свою деятельность в данном направлении. «Я не считаю нужным этим заниматься», — сказал он мне недавно, когда я тусовался со «Stones» на ферме в одной глухой деревеньке штата Массачусетс. — Кроме всего прочего, я считаю, что это чревато расколом, а мне эти разборки по разделу группы не нужны. В желании держаться от этого вопроса подальше есть своя толика эгоизма и самосохранения, так как главная моя задача – воспрепятствовать развалу «Роллингов». Например, я не притворяюсь и могу честно признаться, что любой мой сольник оказался бы полным г***ом по сравнению с моим творчеством в рамках «Stones»».

Это — подлинные преданность долгу и демократии; это-то и делает Кита Ричардса истинным лицом «Rolling Stones». Именно подобную роль за Китом признают очень многие. В свои 37 лет, Кит — клевый парень, который гораздо больше «тянет» на свой возраст, чем его бегающий трусцой компаньон. Седина в волосах лишь подтверждает опыт этого человека. Вам только стоит прочитать историю его жизни, и вы поймете, что именно я хочу сказать. Для многих Кит – легенда, «последний герой» рок-н-ролла. Другие музыканты не только  играют как он и копируют его уникальный гитарный стиль, но еще до сих пор позируют как Кит, одеваются как Кит, и следуют за ним, как за Мессией.

«Конечно, для меня это — комплимент, но пока я продолжаю работать на сцене, не смысла копировать все мои действия, и тем более «снимать» мой стиль одежды и взлохмачивать волосы на голове в точно такой же, как у меня, манере. Но бывает, что я сам прислушиваюсь к таким ребятам». А еще многие понимают и любят мистера Ричардса за его простой и всем понятный имидж — в противоположность яркости и вычурности, которую проповедует Джаггер — миллионер и суперзвезда.

«Мик многолик, он прекрасно играет миллион разных ролей, но он их играет нарочито, с каким-то умыслом, а все потому, что сам во все эти роли не верит»,  говорит Кит в защиту своего напарника — уроженца Дартфорда. «А не верит в них он из-за своего воспитания, и сам понимает это. Мне думается, что все роли Мика нужны ему для того, чтобы решить ту или иную проблему. Вот он и продолжает играть, — Кит достает очередную сигарету «Marlboro», а потом продолжает. — Как и все остальные звезды, я мог бы запросто сорваться, «пуститься во все тяжкие», как Элтон Джон или Род Стюарт, реально поверить в эту роль и играть в миллионера-звезду. Я мог бы легко вести себя именно в такой манере, но с учетом обстоятельств и всего того, через что мне пришлось пройти, я никогда не отрывался от реальности, и эта самая реальность всегда  напоминала мне о себе  - главным образом в виде судьи или полицейского. И эти условия, своего рода якорь, на самом деле, — они просто не давали мне возвыситься над всеми остальными. А все потому, что я прекрасно понимал, что власть предержащие вечно смотрели на меня как на кусок г**на, который они так стремились засадить за решетку. Поэтому, с учетом всех этих обстоятельств, мне приходилось оставаться реалистом».

Строгий химический анализ демонстрирует, что каждый из музыкантов «Stones» всегда обладал сильной индивидуальностью, и это качество неизменно принималось их поклонниками на «ура». Другие группы не могли похвастаться набором столь ярких музыкантов и просто тупо распадались. Джаггер снимается в кино, Кит отвечает за музыкальную сторону «Stones» и играет в стороннем проекте «NewBarbarians» на пару с Ронни Вудом. Сам  Вуди выпускает сольные альбомы — также как и Билл. А Чарли Уоттс участвует в проекте «Rocket 88» вместе с «невидимым Роллингом» — преданным шестым музыкантом «Stones» Яном Стюартом. С учетом столь бурной деятельности просто удивительно, что «Stones» до сих пор не развалились. Но опять же —  эти парни уникальны.

«Я считаю, что наша группа до сих пор существует, — говорит Кит,  - только потому, что в рядах этой команды хватает места для всех. Никто никогда не наступал другому на пятки или как-либо мешался кому-либо. Чарли и Билл — это те ребята, которые любят сохранять личную независимость, и никто не стремится это как-то изменить. Каждый из нас искренне уважает потребность друг друга в стремлении выразить себя. Взять хотя бы нашу с Ронни деятельность; в ответ на это Чарли и Билл могут сказать: «Не понимаем, как он может житьтак». Но это нормально».

Однако с этим можно поспорить — ведь за все эти годы многие узнали, что в рядах «Stones» хватало личных столкновений и недопонимания. Тут можно вспомнить Мика Тейлора, который сейчас судится со «Stones» якобы за невыплату авторских гонораров за написанные им те или иные песни — частенько ходили разговоры о том, что в части песен «Stones» его имя так и не было указано в авторских скобках. «Лично я считаю, что он сочинил недостаточно материала, чтобы упоминать его как автора», — сказал мне Джаггер в прошлом году, когда я поднял с ним эту тему. — Но музыканты всегда жалуются, когда уходят из той или иной группы». Почему же Мик Тейлор ушел из «Stones»? «Мне кажется, потому что ему просто стало скучно. Многие были недовольны им из-за некоего «перебора» в гитарных соло и ритмах. Можно сказать, что тогда Кит ленился. Понимаете, о чем я?». И т. д. и т. п. После ухода Тейлора из лагеря «Stones» в его адрес раздалось несколько саркастических замечаний — типа: «Да мы запросто найдем себе очередного высокого и белокурого гитариста, который в состоянии сам накладывать себе грим».

А совсем недавно появилась знаменитая байка о том, что из “Stones” уходит Билл Уаймен. Все это началось из-за одного интервью, когда он по какому-то поводу разоткровенничался с одним из журналистов. Данная история вышла из под контроля,  и народ мгновенно решил, что Уаймен захотел уйти. В то время — в начале 1980 года —  остальные музыканты «Stones» отнеслись ко всему этому настолько серьезно, что когда я спросил Джаггера, что же он обо всем этом думает, он ответил буквально следующее: «Едва ли это была шутка. Билл серьезно хотел нас бросить, но я отношусь к этому совершенно спокойно. Мне все равно. Если Билл хочет уйти из группы — пожалуйста, лично я не возражаю. То есть… Ну что я смогу в этом случае сделать? Попробую его отговорить? Это бесполезно. Если какой-то музыкант хочет покинуть команду, он все равно сделает это. И ты ему не помешаешь».

У тебя что, плохие отношения с Биллом?

«Нет, это тут не причем. Мы по-разному относимся к тем или иным вещам, и мысли у нас тоже разные. А еще мы ведем разный образ жизни. Вот и все». В этой связи возникало все больше и больше вопросов, и Джаггер был настроен весьма серьезно. Но с тех пор все томагавки были глубоко зарыты, и в рядах «Stones» снова воцарился мир. 45-ти летний Билл Уаймен продолжает жить и работать. Я поинтересовался у него, неужели они с Миком специально изображали между собой такое активное противостояние на публике.

«Я и Мик?  - его голос немного задрожал. — Нет, все достаточно серьезно. Едва ли Мик понимает меня также хорошо, как и я его. Мне кажется, что группа всегда сомневалась насчет меня — а все потому, что я стабилен,  зауряден, нормален и очень люблю собственную независимость, когда не работаю с ними. Я могу не звонить им, вообще никак не напоминать о себе. И мне кажется, что они могут сомневаться во мне — или уже засомневались. Мне думается,  теперь ребята понимают, что группа для меня — плюс, а не минус, и что я не обидчивый и не мстительный. Не могу сказать, чувствовали ли они когда-нибудь с моей стороны какую-то угрозу или были мной как-либо разочарованы. Просто мне нравилось жить своей жизнью, оставаться обособленным, и я не могу «зависать» с ними на  всю ночь, просто слушать музыку и джэмовать, как привыкли делать они. Я не могу жить их жизнью. Вот поэтому они и считают меня каким-то отщепенцем, и подобное отношение лишь осложняет нам всем жизнь, так как я действительно тот самый отщепенец — но я просто не могу жить так, как они. Я бы сказал, что Вуди, Кит и Мик — они все живут похожими жизнями. Чарли немного другой, но будучи оторванным от дома, он адаптируется к их образу жизни, так как больше ничем другим не хочет заниматься».

Тогда чем же хочешь заниматься ты сам?

«Я считаю, что слушать музыку и джэмовать всю ночь — это совершенно непродуктивно. Я очень дорожу собственным временем. Вот к примеру, здесь, на ферме, все соберутся и будут торчать в комнате Кита, будут играть или просто сидеть и пить, тогда как я с большим интересом освоил бы собственный компьютер. Вероятно, они думают про меня: «Может быть, он просто не любит с нами общаться», или: «После концерта он в мой гостиничный номер не заглянет, а сразу же отправится спать»».

Трудно себе представить, что проработав вместе на сцене два десятка лет, они так и не узнали, как кто из нихк любит проводить свое свободное время вне группы…

«Мы любим друг друга, — подчеркивает Билл. — Конечно, мы все временами совершаем ошибки, но если вы 18 лет играли вместе в одной группе и хорошо знаете друг друга, некоторым из нас просто стыдно демонстрировать свои промахи остальным. Я виноват в том, что не люблю с ними тусоваться и потому живу своей личной жизнью. А они смеются над этим. Тем не менее, с тех пор как в прессе начали писать о моем уходе на пенсию, я четко дал им понять о том, что это – неправда и бред. Мы такие же друзья, как и всегда, и никаких проблем здесь быть просто не может».

Последний вопрос вновь адресован Джаггеру — вопрос выживания. С течением лет многие люди, которые работали со «Stones» или имели к ним какое-либо отношение — они ломали собственную жизнь, теряли рассудок или сводили счеты с жизнью. Но Джаггер до сих пор остается в здравом уме и памяти и умудряется все держать под контролем. В чем секрет подобной выживаемости?

«Вот вам пример анализа действий других людей. Знаете, я мог бы «сорваться с катушек» в любую минуту. Я могу вести себя просто безобразно, но мне совершенно не хочется снова попадаться на крючок — другими словами, садится за решетку. Это так глупо и скучно. Я с этим покончил, и сейчас мне хочется заниматься другими вещами — любыми законными методами. Возраст уже не тот… понятно, многие держатся вместе, пока им по двадцать лет, чем бы при этом они не занимались, — а потом вы видите, как они умирают, убивают себя, сходят с ума или просто расходятся. Вот наблюдаешь подобные перемены, и думаешь про себя: «Со мной-то такого никогда не случится, ведь мне двадцать». А потом на определенном этапе приходит уже другая мысль: «Мне лучше соблюдать осторожность», и тогда начинаешь совершенно сознательно сторониться всего этого экстремизма. Прекращаешь вести разгульный образ жизни, так как понимаешь, что это просто бесчестно. И меня подобное поведение, подобный ход мыслей совершенно не пугают. Приходит осознание того, что всем этим просто нельзя заниматься».

И что же тогда тебя реально пугает? Нью-Йорк?

«Он говорит, что Нью-Йорк его почти не пугает? — отвечает Джаггер в третьем лице. — Конечно, это страшный город. Но он… не знаю… наверное, мне просто везло».

Добавить комментарий