“Classic Rock”, ноябрь 2018
Автор: Генри Йэйтс
В то время, как в продаже появился новый блюзовый сборник, составленный самими «Роллингами», Вуди вспоминает конгениально передовых гитаристов США, которые потрясли только начинавший «кайфовать» Лондон эпохи 60-х годов.
Блюз – это та красная нить, что проходит через всю 56-ти летнюю историю «Роллинг Стоунз». В октябре 1961-го он призвал к жизни ядро группы, Мика Джаггера и Кита Ричардса, в то время — будущий композиторский тандем «Камней», когда они заценяли винилы от «Чесс» друг у друга на железнодорожной платформе Дартфорд. Блюз был колыбелью их ранних прорывных сетов и уже тогда нес в себе их имперский запал, повернувший ход десятилетия в совершенно новое направление, а такие альбомы, как “Let It Bleed”(1969), “Sticky Fingers” (1971) и “Exile On Main St” (1972) сполна уплатили громадную дань уважения всем «Великим Зверям» блюза Чикаго и Миссисиппи.
Даже в 1981-м, на коммерческом пике группы, её суперзвездный состав решил вернуться к эпохи самих себя, некогда бывших всего лишь восторженными мальчиками с широко раскрытыми глазами, выступив в качестве гостей на концерте Мадди Уотерса в клубе «Чекерборд Лаундж», что в Городе Ветров. И теперь, как нам ненавязчиво напоминает Ронни Вуд, это изначальное влияние по-прежнему не иссякло. С выпуском кавер-альбома «Стоунз» “Blue And Lonesome” (2016), уже вошедшего в анналы шедевров жанра, оно заиграло новыми гранями на абсолютно новом сборнике “Confessin’ the Blues”, треклист которого был отобран лично Самими «Роллингами».
- Как ты думаешь, не будь на свете блюза – существовали ли бы «Стоунз» вообще?
- Определенно, нет. Мы все – ходячие справочники различных аспектов музыки. Смею предположить, что Кит обязательно сказал бы, будто он – самый большой фан блюза в мире. Но потом, знания Мика в этой области также просто невероятны. Чарли прямо от блюза переходит к джазу, а я пляшу от печки соула. И так, все вместе, они соединяются воедино. Это чудесная смесь… Я думаю, что каждый представитель нового поколения должен похватать хотя бы вершки у этих ростков блюза и включить их в свой ежедневный музыкальный «винегрет». Потому что без него музыка – это «ни туды и ни сюды».
- Как ты открыл для себя эту музыку, и каково было твое первое впечатление от неё ?
- Когда я был просто мальчонкой в коротких штанишках, то мои братья – соответственно на 8 и 10 лет старше меня – обычно приносили домой записи вроде “Smokestack Lightning” Хаулин Вулфа или “Hoochie Coochie Man” Мадди Уотерса. Это были первые блюзовые песни, что я когда-либо слышал. Бог его знает, где они находили эти альбомы… Потом я и сам занялся исследованиями, начав раскапывать для себя Чака Берри и учить его штучки. Я вырос, заучивая “Guitar Shuffle” Биг Билла Брунзи. Вот где я реально врубился в свое дело.
- Что влекло тебя к великим блюзовым гитаристам ?
- Когда кое-кто из этих блюзовых парней приезжал к нам из Америки, то мой брат Арт подыгрывал Литтл Уолтеру и Хаулин Вулфу, и для маленького Роника это было потрясающе – знакомиться с этими парнями «из первых рук». Блюз звучал ужасающе; это – самое подходящее прилагательное для него. Потому что эти чуваки были вооружены и опасны, с такими просто нельзя было связываться. Они прошли через кучу трудностей, и их блюз идет вот именно оттуда. Они привыкли к тому, что к ним плохо относятся, и часто бывали не прочь отыграться на тебе, если ты вставал у них на пути. Но под этой личиной обычно скрывалось мягкое сердце. Они просто пытались быть хорошими, но с ними так плохо обращались… и потому их нельзя было обвинять в таком отношении к миру, что было у них испокон веков. Скажем, фишка Чака Берри была несколько извращенческой, даже довольно мерзкой – по отношению к тем, кто крал его песни и не указывал его авторство. Таким же был и Бо Диддли. И они были правы: многие стаскивали этот Диддли-бит и кучу песен у Чака, и они никогда не были упомянуты как авторы, отродясь не видя в глаза больших гонораров. Так что их нельзя винить.
- Как ты считаешь, насколько велико было то вдохновение, что в Лондоне 60-х черпали у блюзовых титанов ?
- Они даже и не знали о том влиянии, что имели на нас. Они просто играли «прямо от сердца». Однажды моим хорошим другом стал Стив Кроппер, и с течением лет он признался мне в том, что никогда не имел никакого понятия о влиянии всех тех песен, в которых он играл – вещах Сэма и Дэйва, Отиса Реддинга, Букера Ти и “MG’s”- на английскую ритм-энд-блюзовую и соул-сцену. Я хочу сказать, что он играл на вещах вроде “In The Midnight Hour” Уилсона Пикетта, а эта песня была для нас неким образом жизни. Но он считал, что это – просто рифф. Однажды он сказал мне даже так: «Я просто ставил свои пальцы туда, где на гитаре были белые точки!»
Так вот, когда блюзовые парни приехали в Англию, то я думаю, что они были приятно удивлены. Обычно нас, мальчишек, больше всего любил Мадди. Он всегда думал, что я был в «Стоунз» задолго до того, когда я реально присоединился к ним. Он мог объявить меня перед кем-нибудь: «Мой чувак из Роллинг Стоунз!» А я такой: «Я еще не играю в них, Мадди!». А потом однажды он увидел меня в клубе “Speakeasy”, и я сказал: «Ну вот, я наконец-то в той группе, о которой ты думал, Мадди!» Он был реальным джентльменом, и очень естественным в игре на слайде. Однажды он самым натуральным образом дал мне поиграть своим слайдером. Это был самый крохотный слайдер в мире, в длину около сантиметра с небольшим. После того, как я закончил, он сказал: «А можно мне забрать мой слайдер обратно?» Он был таким прижимистым по поводу материальных вещей… и я не осуждаю его, так как в тот момент я уже собрался было стащить его себе на память!
- Какие блюзовые мелодии наиболее отпечатались в твоей душе ?
- Блюз открыл для меня целый мир. Это были классические вещи вроде “Little Queenie” Чака Берри. Роберт Джонсон, который звучал как оркестр. “Dust My Broom” Элмора Джеймса. Вот откуда есть пошел весь «Флитвуд Мэк» — в их эпоху с Питером Грином они строили свои песни вокруг одного этого гитарного приемчика. А дальше — каждый пошел в своем направлении. Понимаешь, Эрик Клэптон был в группе Джона Мэйолла, и они играли “I Can’t Quit You Baby”, которую мы сыграли на альбоме “Blue & Lonesome”… и так далее.
Это забавно, куча всех этих песен, они всегда возвращаются к тебе. Би-Би-Кинг был просто таким инноватором… Джими Хендрикс подарил мне его альбом “Live At The Regal”. Кажется, что это любимый диск и у Эрика Клэптона тоже. Это был реально диск, просто открывший мне глаза. И таковым он останется навсегда: например, в плане того, как играть блюз «живьем», когда ты – гитарист. Бадди Гай по-прежнему с нами. Он был реальным основателем блюза, и самым младшим в банде. Помню, как я познакомился с ним в номере Билла Уаймена в Чикаго – Бадди Гай,
Мадди Уотерс и Хаулин Вулф, и все в одной и той же комнатке ! Все они очень уважали друг друга, но одновременно и любили подтрунивать по поводу того, что дескать, «этот парень не умеет играть».
- Были ли какие-то дебаты между членами «Стоунз» касательно содержания “Confessin’ The Blues” ?
- На самом деле — нет. Мы разрешили Мику встать у руля, но вместе с тем также внесли свою посильную лепту. Классная вещь в том, что тут простирается такое огромное непаханное поле, такая подборка артистов… Вроде Эдди Тейлора и всех этих еще «неоткрытых» людей, которых нынешние детки, как я считаю, обязательно должны услышать. Они звучат по-прежнему свежо. И я счастлив от одной мысли о том, что все новые и новые поколения музыкантов получат от этого диска громадный «запал» на будущее – и надеюсь, что каждый встретит свою будущую жену, слушая именно этот самый сборник!
Первый блюзовый альбом, который потряс Мика — это «Live At The Regal» (1965) Би-Би Кинга. Слушая его, любой заметит «вкусные» ходы, виртуозные вибрато и похожий на человеческий плач звук длинных нот — то, что потом стало отличительными чертами игры Тейлора… Читать дальше