Из «Сони» рок-н-ролл на балалайке

 Россия в жизни и творчестве «Роллинг Стоунз»

Журнал «Иностранная литература», октябрь 2009

Автор: Анатолий Лазарев

В России великие «Роллинг Стоунз» никогда не были группой №1. И в этом нет никакой загадки. В СССР их критиковали. После падения «железного занавеса» и запретов они стали восприниматься  как обычное явление шоу-бизнеса: их стиль жизни не казался диковинным, рок был  не моден,  социальный протест — тоже. Приключений здесь  и так хватало: Чечня, дефолт, теракты и пр. …“Стоунз” перестали быть жупелом молодёжи, но и бунтовать против авторитетов (которых не было) никто уже не хотел. Первый концерт группы в Москве мало что изменил – от него не осталось и видеозаписи. Для безмерного обожания  у нас  «Роллингам» не хватало  мистическо-романтического  ореола, которым наделяемы у нас, как правило, либо мертвые герои, либо асы, ушедшие непобежденными с поля боя в расцвете сил и лет.

Со временем все поменялось. Подросло поколение 90-х, не принесшее в копилку рока ни одного нового идола, сопоставимого с прежними. И тут оказалось, что  взгляд «Стоунз» на вещи как нельзя лучше соответствует сложившейся социальной и культурной ситуации в России. Общество развалилось, и на смену ему пришло сборище одиночек  -  толпа, в которой каждый сам за себя. Каждый в этой толпе мечтал об успехе любой ценой, «разряжая» вечерами, после упорного и бесплодного труда днем, свою возмущенную,  воспаленную душу под разухабистые рок-ритмы, заставляющие забыть про опустошенность и неудовлетворенность. «Роллинги» во второй раз приехали в Россию – в 2007-м.  А летом 2008-го все мировые  СМИ облетело сенсационное известие: гитарист «Стоунз» Ронни Вуд влюбился в русскую девушку Катю Иванову — работницу одного из эскорт-баров Лондона.  Ради нее он бросил семью и многомиллионное состояние. Через полтора года роман сошел на нет, но появление её на жизненном пути «Роллингов»  ознаменовало собой качественно новый виток роллингомании в России – стране, которая никогда не относилась к ним однозначно.

Катя,  эта фабричная девушка,  девчонка из хонки-тонка, бросившая наугад игральную кость судьбы и, казалось,  сорвавшая банк — не красавица. Но у неё имелось то, чего нет у западных женщин: непосредственность. Она была  мила и проста, красилась мало, зато много улыбалась.  Одевалась Катя обычно, если не сказать – небрежно, однако выглядела при этом очень естественно и без претензий. Надо ли говорить, что с началом этой «лав стори» на родине у «Роллингов» появилась целая армия злопыхателей. Невероятный  факт, что   представительница люмпен-пролетариата и нации «третьего  мира»  ворвалась в святая святых – миф «Стоунз», небожителей, кудесников и миллионеров -  немедленно вызвал бурю возмущения в  кастовом западном обществе. И неважно, что Ронни покинул семью – дети давно выросли и, наверное, все поняли. Мятежный и свободолюбивый дух «Стоунз» снова дал о себе знать, и Вуд стал героем первых полос всех уважаемых изданий, впервые потеснив лидеров группы.

Парочка покупала обновки, ссорилась, мирилась, тусовалась на «звездных» сборищах, опять ссорилась и опять мирилась.  Ронни Вуд, бывший на вторых ролях все 35 лет в рядах группы, стал громко (по собственному выражению, запечатленному в его автобиографии) жить, а не существовать на задворках мировой рок-истории. Поздняя любовь вдохновила его на новые работы в музыке и живописи. «Роллингам» он показал Катю только однажды – в начале 2009-го, пригласив их на обед в дорогом лондонском ресторане. И спустя почти год они вынесли единогласный вердикт: роман должен быть окончен.  Как только в прессе промелькнуло это пожелание   Мика Джаггера,  Ронни и Катя расстались навсегда, после бурной ссоры в типично русском духе  -  с кулаками, негодованием соседей и полицией.

Это пересечение «Роллинг Стоунз» с Россией можно, конечно, назвать случайным. Но вся биография группы, а также наиболее удачные её песни пронизаны каким-то именно русским духом – мятущимся  и покорным одновременно. Трагедия и фарс, тесно переплетшиеся в истории России, составили и творческий путь «Стоунз».  Каждое появление их на страницах наших СМИ  приоткрывало новые факты, заставлявшие российского слушателя остро  сопереживать им. Их московский концерт случился ровно за сутки до финансового кризиса 1998 года – этот факт наглядно  показал, что «Роллинги» являются неким барометром социума не только на Западе.

Впервые в советской прессе о «Стоунз» упомянули в  1966 г.  журналы  «Ровесник» и «Америка». Первый  напечатал лишь название группы в  большом материале о Бобе Дилане, безо всяких эпитетов.  Во втором их назвали «Камнями»,  наряду с уже всем известными «Бителами» (sic),   в маленькой колонке о «биг-бите». Подпустили загадки, так сказать. Но позднее в том же году в «Англии» им отвели целый  абзац  и  фото Джаггера. Содержание публикации было нелицеприятным.

Именно тогда, в 1966-м, «Роллинги» записывают свою  бессмертную песню  “Paint It Black”. Она была одной из первых вещей «Стоунз», вышедших на пластинке в СССР (в 1974 г.), но еще задолго до этого, благодаря радиопередаче «На всех широтах»,  стала стопроцентным хитом на всем  советском пространстве. Простая и печальная ориентально-цыганская мелодия в сочетании со скорбным текстом отверженного всем миром лирического героя  легли на душу русского слушателя как нельзя лучше. «Это песня о смерти», — так охарактеризовал её сам Мик Джаггер. Главный персонаж “Paint It Black” вполне бы мог быть Раскольниковым; пресловутая «красная дверь» из оригинального текста песни является предметом второстепенным, но общий настрой песни навевает соответствующие ассоциации.

В конце 60-х в СССР уже появился «битломан № 1»  Вася Колин,  но с роллингоманами  дело обстояло гораздо сложнее. Никто из них не дерзнул написать письмо, скажем, Брайану Джонсу. Ко дню рождения Ленина в 1969 г. «Ровесник» напечатал статью «Дилайла: поклонники и хулители», в котором рассказывалось о группе весьма доброжелательно. Tолько знаменитый хит «Удовлетворение» был упомянут  как «Я нигде не нахожу радости», чтобы избежать лишних ассоциаций.    В 1970 г. «Ровесник» опубликовал еще один материал о группе – на этот раз по просьбе читателей. Вполне возможно, что тогда о них могли написать и другие молодежные издания – но, к сожалению, отечественная библиография «Роллингов» еще не составлена. Шквал критики обрушился на них в 1973 году – когда почти одновременно вышли большие статьи в «Крокодиле» и снова в «Ровеснике».  Мик Джаггер тогда появился на обложке журнала «Лайф»,  Кит Ричардс был арестован во Франции – короче, «Стоунз» заняли свое место в сонме деятелей «буржуазной массовой культуры». О них упомянула  и  «Иностранная литература»: в №5 за 1973 г., в статье «Рок-культура выходит из подполья»  Ю. Каграманов  одарил их творчество эпитетом  «сжиженный сатанизм».

Что касается тогдашнего репертуара группы, то после трагических событий на концерте в Альтамонте в 1969 г.  они изъяли из своего репертуара самые свои язвительные и шокирующие песни.  Но демонический флер остался. Мрачным гимном той кровавой калифорнийской ночи, когда был зарезан темнокожий зритель, а  двое других утонули в оросительных каналах в давке (шоу проходило на поле посреди автополигона), была вещь “Sympathy For the Devil”, написанная за год до этих событий. Ей даже посвятил свой фильм о «Стоунз»  Жан-Люк  Годар.  Вдохновением для песни послужил только что переведенный тогда роман Булгакова «Мастер и Маргарита», который для Джаггера приобрела его тогдашняя муза   Мариэнн Фейтфулл.

Неожиданный русский оттенок, да еще в таком ужасающем контексте, сыграл в судьбе “Sympathy For the Devil” главенствующую роль: спустя 20 лет, когда скандал вокруг Альтамонта, наконец, утих, она стала центральным звеном в шоу группы.

В далеком 1984 г. в США вышла «Энциклопедия Роллинг Стоунз».  В ней есть небольшая статья – “Soviet Union” («Советский Союз»).  Из неё можно было узнать о том, что «Стоунз» якобы были «первой рок-группой в мире, получившей авторские отчисления от продажи своих записей в СССР». Это, конечно, было  неправдой;  первые отечественные диски «Роллингов» появились уже  после «Битлз», «Холлиз» и «Бердз» — конечно же, в виде пиратских  копий.  Но попытка подружить СССР и «Стоунз»  показательна сама по себе.

Левиафановское  шоу «Роллингов»  восхищает и одновременно подавляет. Оно внушает нечто вроде первобытного страха – впрочем, не в такой степени, каких у их коллег по цеху, более жестоких по музыке и духовным устремлениям.  Мик Джаггер вскидывает перед публикой правую руку словно бы в приветствии «зиг хайль» — но знает во всем меру и не призывает их к самоубийству, насилию  или к поклонению сатане.  В потоке славословий и восхищений  люди как-то мало задаются вопросом: так в чем же секрет успеха «Роллинг Стоунз» во всём  мире?

Нет пророка в своём отечестве. Как ни любят на Западе анализировать «Стоунз»  (с каждым годом все более употребляя эпитеты в превосходной степени), по сути  вопроса сказано мало.  Почему они оказались наиболее долговечными и одними из самых популярных  – это по-прежнему одна из загадок нашего времени.  Чисто музыковедческий анализ к ним  мало применим; они давно стали скорее общественным, нежели культурным явлением. Их стиль нельзя назвать полностью самобытным, но он трансформировался именно по мере изменения «внешнего климата» на Западе и социального статуса самих исполнителей, попутно привлекая все новые и новые технологии  влияния на свою аудиторию.

Вначале их репертуар был составлен из негритянских ритм-энд-блюзов.   Но «Стоунз» взяли из него лишь отдельные интонации и приёмы игры,  перелицовывая чужие песни типично в духе  белых рокеров 50-х — так же как, например, Элвис Пресли. Тот  в начале своего пути придавал песням чернокожих авторов свой собственный бешеный  ритм и акценты.  (Сами «Роллинги» в своих интервью высказывались о Пресли только уничижительно.) Впрочем, гораздо более  похоже, чем «Стоунз»,  негритянских певцов «снимали», скажем, «Animals».  Эти были более виртуозны и старательны в музыке и более скромны в жизни. «Стоунз», в отличие  от них,  упрощали свои партии,  чтобы звучать более «свингово» — как   американские биг-бенды  30-х годов. (Неудивительно, что их изначальный лидер Брайан Джонс начинал именно в джазовых оркестрах). Раскачивающийся рок-напор со временем оставил от блюзов лишь оболочку, впитав в себя элементы сначала соул, затем диско, реггея, «новой волны», а потом —  рэпа и трип-хопа. На своих концертах они  научились вводить публику в состояние, подобное  трансу.

Такой процесс выжимает много соков из своих творцов:  наименее «железобетонные» из «Роллингов» по характеру Брайан и Мик Тейлор были сломлены им.  Остальные же научились щадить себя, долго готовясь к концертам путём физических упражнений.  Не утомляют они себя и импровизациями. Перед  их концертами группы  города  преображаются: фаны скучиваются тысячами в радиусе километра от стадионов, и такая местность напоминает Иерусалим в районе Стены Плача.  Массы давно воспринимают группу больше, чем  музыкантов.  Группа «берёт» аудиторию на подсознательном  уровне.

Трудно сказать, кто первым из деятелей рока начал применять на своих выступлениях эффект гипноза   или чёрной магии.  Возможно, это были «Битлз». Они первыми просекли, что  шоу-бизнес – это мощное средство влияния, способное стать внутренним диктатором для слушателя. Поэтому-то  их сержант Пеппер внешне так похож… на Сталина. А какой удачный ход на уровне подсознания  для российского поклонника!  Громадная сцена «Роллингов» вызывает благоговение и первобытный страх, подобный советским стройкам века – ДнепроГЭСу  или  БАМу.

В России чаще, чем где-либо «Стоунз» сравнивали с «Битлз».  Смаковать отличия их от «Роллингов» — излюбленное занятие как битломанов, так и роллингоманов. «Битлз» как-то быстро прижились на русской земле, и к ним уважительно относились еще в СССР.  Вероятно, сей фактор послужил также одной из причин,  по которой самые ярые поклонники «РС» терпеть не могут ливерпульский квартет, более мягкий и конформный как по своей музыке, так и по жизни. Не особенно жаловали своих соперников (по крайней мере,  публично) и сами «Стоунз». «Истеблишмент швырнул  им медаль… Они были тем, чем надо… великой клизмой», — это слова Кита Ричардса.  Еще более цинично выразился Мик Джаггер: «Мне нравился Джон Леннон. Он был отличным парнем. А что еще можно сказать о твоем друге, застреленным на улице перед зданием, которое стоит рядом с твоим домом?»  Впрочем, они редко к кому из мира рок-н-ролла питали уважение. Такое презрение к авторитетам также импонирует российским фанатам.

К началу 90-х «Роллинги» стали, по меткому выражению «Комсомольской правды» (впрочем, адресованному  Хендриксу), «Сталиными  мирового рока».  Везде – в том числе в России -  они стали восприниматься как нечто незыблемое, вечное, как пирамиды или Московский Кремль.  Другое отечественное издание в ту пору  удачно подметило, что при всей консервативности своего исполнения  они всегда оставались модными. И даже отступления от привычной манеры не роняли их в глазах публики.  Когда в  начале 1993-го вышел очередной сольник Мика Джаггера “Wandering Spirit”, две вещи с него – танцевальная “Sweet Thing” и баллада “Angel In My Heart” – стали безоговорочными хитами сезона всех московских FM- радиостанций.  Последняя  была едва ли не первой со времен незабвенной “Angie” (1973)  настоящей лирической песней из стана «Стоунз».  Меланхоличная и прозрачная, она сразу завоевала сердца не только фанов группы, но и обычных меломанов, в том числе и молодых, ничего еще не знавших о магнетической силе «Роллингов».  Её настрой,  текстуально несколько отсылающий к советской нетленке «Течет река Волга», как нельзя более соответствовал  загадочной в своей печали русской душе.

Наиграй мне грустный мотив,
Я его спою, подхватив.
В танце ты закружишь меня,
Словно ночь в объятиях дня.

Сон открой мне свой,
В сердце ангел мой.

В озере несбывшихся снов
Медленным потоком любовь,
В отраженьях леса паря,
В грустных исчезает морях.

Будь же ты со мной,
В сердце ангел мой.

Чую соль на коже своей,
Вижу — птиц полёт всё быстрей.
Дерево горит, вместе с ним
Все  сгорят желанья мои.

Сон открой мне свой,
В сердце ангел мой.

(Перевод автора)

Спустя год группа повторила эту удачную находку в новой балладе “Out Of  Tears”,  и с тех пор  почти перестала эксплуатировать лирическую жилу в своем творчестве.  Её медленные вещи с последующих двух альбомов были более простыми, запоминающимися и менее щемящими.  Впрочем, самим «Стоунз» поддерживать извечную нужду российского слушателя в душесогревающих  мелодичных песнях было уже не нужно: они медленно, но верно превращались в фигуры планетарного масштаба, чтимые и на русской земле.

Казалось, концерт «Роллингов» в Питере в 2007 г. объединил отечественных поклонников группы, но это была только иллюзия. Толпа, следившая, словно загипнотизированная, за каждым движением Джаггера  и неистово-умилительно аплодировавшая единственному русскому слову  «спасибо», которое зловеще прохрипел после окончания своего сета в концерте  Ричардс, оказалась неспособна пронести порыв единения сквозь время.  Станут ли фаны  группы более сплоченными и менее радикальными, нежели их собратья по увлечению другими идолами,  покажут годы. «Стоунз» обещают пуститься в мировое турне в 2010 году.

И жалко, что без Кати  Ивановой в своем обозе…..

2 комментария: Из «Сони» рок-н-ролл на балалайке

  1. Kinky говорит:

    На эту Катю, запасть можно было только по большой пьяне! Что видимо и произошло с Вудом в тот момент его жизни!

Добавить комментарий