(Продолжение)
Действительно, на «Why’d Ya Do It», переходящей с жестких, в духе Джими Хендрикса, гитарных аккордов на ритм реггей, можно услышать все или почти все матерно-сексуальные выражения английского языка: fuck, cock, cunt (не философ), balls, dick, pussy и многое другое, что сделало ее, если, конечно, можно так выразиться, песней «не для среднего уха». Это произведение в свое наделало шороху в прессе, не поскупившейся на возмущенные комментарии: «она опять взялась за свое» и «порядочные леди так себя не ведут». Вот и сейчас, когда я набираю эти строчки на экране своего компьютера, передо мной на письменном столе справа рядом с «Историей его слуги» лежит компакт-диск «Blazing Away», снабженный угрожающим ярлыком «содержит выражения, не подходящие для младшего поколения». Разумеется, ох.ительное безобразие оскорблять вкусы молодежи иностранными выражениями «когда вижу твой х.., представляю ее п…. в своей постели», «предал мою маленькую устрицу за такую низкую цену», которых она раньше ни разу не слышала, но почему-то, когда я слышу полюбившийся с некоторых пор нашей аудитории секс-пистолсовский «God Save The Queen», я воспринимаю его не иначе как тявканье дворовой собачонки, а вот «Whyd Ya Do It»… Нет, ребята, вы как хотите, а когда матерится взрослая женщина, прошедшая через ЭТО – это производит впечатление… Тут уж и Константин Сергеевич Станиславский не сказал бы «не верю».
Альбом «Broken English» завоевал один платиновый и пять серебряных дисков. Популярности пластинки способствовали и три оригинальных видеоклипа к песням «Broken English», «Lucy Jordan» и «Witches’ Song» впоследствии знаменитого британского авангардистского кинорежиссера Дерека Джармена (уже известного своим панк-фильмом «Юбилей» с участием Тойи Уилкокс), сильно опередивших свое время. Он также принес певице немалую сумму денег, в которых певица в то время крайне нуждалась, и помог ей обрести веру в себя. Дальше, однако, дела пошли отнюдь не столь блестяще. И причиной этому стали все те же наркотики.
Да, Марианна Фэйтфул так и не нашла в себе сил порвать окончательно со своим пагубным пристрастием. Она собралась только на один, пусть и блестящий, альбом, после чего жизнь ее вновь начинает входить в черную полосу. Работа над следующей пластинкой не клеилась, полученные авансы тратились на кайф, к певице даже приставили девушку из штата «Island» для наблюдения за ней и скрупулезных докладов о том, как продвигается новый альбом. Лонгплей «Dangerous Acquaintances» («Опасные знакомства») вышел осенью 1981 г. и был бледной тенью предыдущего. Самым печальным было отсутствие в нем стержня и тематической цельности «Broken English», ощущение небрежной и спешной работы. Он «не идет» с самого начала, даже в оформлении чувствуется отсутствие некой стильности: фотография простоволосой Марианны на обложке – не портрет сиятельной аристократки и не панковский имидж bad girl, а, скорее, достаточно серый образ поблекшей и изношенной бывшей модели. Под стать форме было и содержание. На «Broken English» тексты песен ярки и сильны, но их нет на обложке; на «Dangerous Acquaintances» тексты напечатаны, но зато маловыразительны. «Я не хочу, чтобы люди плакали над моими пластинками, — сказала Марианна, представляя альбом журналу «Rolling Stone», — я хочу, чтобы они танцевали». Судя по результату, «фокус не удался». Если предыдущий альбом певицы выражал негативные, но сильные чувства, то этот стал оказался весьма бесцветным: неуместные фанк-ритмы и посредственные, непродуманные аранжировки странно противоречат по-прежнему минорному пению вокалистки, никак с ним не сочетаясь и сводя на нет конечный эффект от воздействия музыки. Даже лучшие песни диска «Dangerous Acquaintances» уступают худшим на «Broken English»; единственное, может быть, исключение – красивая грустная баллада «So Sad», с мрачными клавишными Стива Уинвуда и флейтой Мела Коллинза, известного меломанам по работе в King Crimson и с Ричардом Райтом. Резюме: «Опасные знакомства» – работа слабая, но в ней, однако же, присутствует проблеск таланта, который, к сожалению, развить до конца не удалось.
Не менее тяжко шла работа и над следующим альбомом «A Child’s Adventure» («Приключение дитя», март 1983 г.), который вписал новую страницу в причудливую творческую биографию певицы и также был создан «на наркотиках». Критика в целом невысоко оценила и эту работу. Так, например, авторитетный журнал «Q» ничтоже сумняшеся влепил ему двойку по пятибалльной шкале оценок. Но бывает так, что у критиков одно мнение, у слушателей – совсем другое, а у самого артиста – и вовсе третье. И сама Марианна считает, что это – очень выстраданная и целостная работа, но признается, что она явилась признаком глубокого физического и духовного нездоровья, состояния «на грани нервного срыва», если воспринимать это выражение не в комедийном, а в драматическом контексте. «Это мой самый болезненный альбом, — говорит она, — как крик «Помогите! Вытащите меня отсюда!» Главная тема всей пластинки – отчаяние, оно как-то замаскировано, но всюду присутствует под внешним слоем».
В музыкальном отношении «Приключение» – достойная, достаточно ровная, некоммерческая работа, с тщательными и очень продуманными аранжировками, в которой, пожалуй, только одна песня – фанковый номер «The Blue Millionaire» – несколько выбивается в худшую сторону, все остальные выполнены на высоком уровне. Конверт пластинки своим искусным и вычурным дизайном и вовсе напомнил мне продукцию некоторых «независимых»… В записи участвовали музыканты: Терри Станнард (ударные), Фернандо Саундерс (бас, очень известный музыкант, игравший на сольниках Лу Рида), Уалли Бадароу (клавишные, подпевки), Барри Рейнольдс (гитара, подпевки), Микки Чанг (гитара), Бен Брайли (акустическая гитара, подпевки) и некто Рафаэль де Джизус (наверняка псевдоним) на перкуссии. Песни «Morning Come», написанная в Ямайке и навеянная стихами Эмили Дикинсон, и «She’s Got A Problem» на стихи Кэролайн Блэквуд, отличаются интересной лирикой («Увижу ли я виски как Матерь Божью в конце пути?», «Каждая проблема разрешается в конце»). И решение должно быть окончательным, / чтобы помочь таким беспомощным в конце»), «Running For Our Lives» рисует жизнь как бесконечное и бесцельное бегство, a «Times Square» описывает жизнь певицы в Нью-Йорке. Среди восьми композиций альбома я бы особенно выделил запоминающуюся, привязчивую «Falling From Grace» и возвышенную, гимнообразную «Ireland», воспевающую зеленую страну друидов и долменов и содержащую злободневный политический комментарий:
Есть страна, куда я могу отправиться,
Когда есть время отдохнуть,
Там живут все, кого я люблю
И те, кто любит меня больше всего.
В эту страну я отправляюсь, когда я устала,
И нужно пройтись по зеленым просторам,
Там те, кто может смеяться и жить
И видеть то, чего не видят другие.
Есть другая сторона у этой чистой земли
Кровь, вина и боль!
Враги и друзья
И оскверненный домашний очаг.
Тогда я услышала ветер,
Зовущий из-за моря,
Говорящий: Ирландия, Ирландия, Когда же ты будешь свободной.
Однако самым сильным номером альбома я назвал бы открывающую вторую сторону песню «Ashes In My Hand» («Пепел в моей ладони»), продолжающую линию драматичных и горьких баллад певицы, с ее до дрожи пронимающим вокалом, по которому так безошибочно узнается Марианна Фэйтфул, ассоциативной лирикой и напряженной, тревожной музыкой, выражающей мучительное, горестное отчаяние:
Оно надвигалось уже долго, это откровенное объяснение
Но вот оно пришло и полилось легко, как яд,
Принятый в крайнем отчаянии,
Принятый в крайнем отчаянии,
Принятый в крайнем отчаянии,
Принятый в крайнем отчаянии.
Не забывай писать часто,
Если у тебя есть, что сказать,
Но, прошу, не упоминай нежданого гостя,
Пристально смотрящего в пустые глаза,
Пристально смотрящего в пустые глаза,
Пристально смотрящего в пустые глаза,
Пристально смотрящего в пустые глаза.
Ты покидал нас,
Чтобы увидеть, сможешь ли найти это,
И когда ты вернулся, оно потекло легко, как яд,
Принятый в крайнем отчаянии,
Принятый в крайнем отчаянии,
Принятый в крайнем отчаянии,
Принятый в крайнем отчаянии.
Долгожданное доверие и гордость,
Вернись назад, вернись назад,
Отгони прочь тень
Для счастья, которое ощущается, как боль,
Для счастья, которое ощущается, как боль,
Для счастья, которое ощущается, как боль.
После выпуска «Приключения» у Марианны вновь наступает длительный перерыв в работе, срывается запись очередного студийного альбома, положенного по заключенному певицей с фирмой «Island» контракту. «Многие люди болтают, но немногие из них знают», что в те годы артистка опять, как и в начале семидесятых, переживает жесточайший душевный кризис. Пристрастие к наркотикам вновь доводит ее до самого края: «я больше не могла жить ни с ними, ни без них». Читать страницы воспоминаний Фэйтфул, посвященные тому периоду, просто физически тяжело. Осенью 1985 г. певица совершает в Нью-Йорке вторую попытку самоубийства, введя сверхдозу героина. Ее сердце остановилось, она потеряла сознание, упала и сломала челюсть. Однако воля организма к жизни вновь победила смерть: каким- то чудом сердце вновь слабо заработало и у женщины достало сил крикнуть «Помоги!» своему очередному любовнику… В больнице Марианну возвращают к жизни, и вновь она проходит изнурительный курс реабилитации, после которого, наконец, твердо решает: «С наркотиками надо покончить, и покончить навсегда». Марианна начинает обретать любовь к жизни, она помогает в клинике другим наркоманам, затем выписывается, и здесь ее подстерегает новое тяжкое испытание.
В больнице Марианна познакомилась с музыкантом Ховардом Тоузом, тоже наркоманом, ставшим ее очередным партнером. Ховард был симпатичным, но очень больным, находившимся в тяжелой депрессии и очень слабохарактерным человеком. И, когда Марианна решилась, наконец, объясниться с ним начистоту и сказала, что дальше так продолжаться не может, он выбросился из окна тридцать шестого этажа небоскреба… Хотя Марианна не была прямо виновна в самоубийстве неуравновешенного Ховарда, смерть близкого человека произвела на нее сильнейшее впечатление, она сделала вывод: нужно стать добрее.
Марианна возвращается в мир музыки, успев до записи своего нового студийного альбома дважды напомнить о себе меломанам. В 1986 г. выходит звуковая дорожка к фильму «Trouble In Mind» («Сумятица в Мыслях») стильного американского режиссера Алана Рудольфа («Выбери меня», «Модернисты»), показывавшемуся в московском Музее Кино. На ней в исполнении Марианны звучит несколько песен Марка Айшама и Криса Кристофферсона. Она участвует также в записи, надо сказать, просто великолепной пластинки «Lost In The Stars (The Music of Kurt Weill)» продюсера Хэла Уилнера (в течение многих лет этот диск издания фирмы AMIGA свободно и очень дешево можно было купить в магазине «Мелодия» на Новом Арбате), над созданием которой работало целое созвездие таких замечательных артистов, как Лу Рид, Том Уэйтс, известный американский композитор и аранжировщик Ван Дайк Паркс, звезда альтернативной сцены Джон Зорн, знаменитые джазовые исполнители Карла Блей, Чарли Хаден, Гари Уиндо, немецкая авангардная певица Дагмар Краузе (Slapp Happy, Henry Cow и множество других проектов, в том числе и работы в классическом вокале) и другие, не менее известные, музыканты. Она исполнила «Балладу о жене солдата» на стихи Бертольда Брехта, ставшую одним из лучших номеров альбома, и получила предложение от продюсера создать целую пластинку кавер-версий известных песен, включая стандарты ритм-энд-блюза и довоенные песни кабаре 30-х гг. Нужно сказать, что Марианна Фэйтфул в целом отнюдь не жалует продюсеров, многие из которых, по ее мнению, только мешали ее музыкальной работе, но Хэл Уилнер оказался слепленным совсем из другого теста. «Он начал с того, что спросил, какие песни я хотела бы записать сама». В свою очередь, на самого продюсера сотрудничество произвело самое наилучшее впечатление: «У нее получились замечательные интерпретации».
Strange Weather
Альбом «Strange Weather» («Странная непогода») вышел в июле 1987 года и стал одной из самых больших творческих удач Марианны Фэйтфул. Он посвящается памяти Ховарда Тоуза, «с любовью и благодарностью». В записи диска принимали участие очень известные музыканты: авангардный гитарист Билл Фризелл, Фернандо Саундерс, гитарист Роберт Куин, аккордеонист Уильям Шиммел (сотрудничал с Томом Уэйтсом); знаменитый пианист и автор Мак Ребеннак (артистический псевдоним Доктор Джон) и ряд других, причем записанного в студии материала с лихвой хватило бы на два лонгплея. Пластинка получилась безупречно тематически целостной, хотя это и не концептуальный альбом, а очередной диск Марианны Фэйтфул, только на сей раз с песнями других авторов. По богатству, утонченности и оригинальности аранжировок – ее можно сравнить с поздними работами Тома Уэйтса. Кстати, именно он является автором заглавной песни, давшей название всему альбому, Марианна познакомилась с Уэйтсом, как с близким по духу человеком, и вела с ним длительные переговоры о более тесном сотрудничестве, на которое у американского музыканта, занятого собственными проектами, просто физически не хватило времени. Тематика ее песен также вплотную перекликается с творчеством Уэйтса: это мир неприкаянных странников и бродяг, одиноких, печальных, но также и счастливых светом своего душевного тепла бесконечных путников, видящих всю изнанку сияющего мира лимузинов, ярких огней, нарядных витрин и фешенебельных особняков. Многие песни альбома могли бы украсить фильмы американского «независимого» режиссера Джима Джармуша. Это очень осенняя, пышная сентябрьская пластинка, слушая которую, хорошо наблюдать за кружащимися на ветру желтыми и бурыми кленовыми листьями. В музыкальном отношении «Strange Weather» — весьма разнообразная работа, стилистически песни охватывают широкий диапазон, включая не только ритм-н-блюз, но также и кабаре (в том числе и довоенное), в них чувствуются непосредственные джазовые влияния. Голос певицы вдохновенен и приобретает неслыханный прежде новый шарм, расцвечиваясь изумительными красками: он низок и надтреснут, как никогда, но в то же время абсолютно неотразим! В творчестве Марианны, начиная именно с этой пластинки, появляется новое качество, придающее ему особенную привлекательность: мудрость. Сорокалетней певице по голосу легко можно дать за семьдесят, выглядит женщина на обложке (прости, Марианна!) также куда старше своих лет — сказались невзгоды и драмы, но, странное дело, при прослушивании песен альбома это выглядит еще одним, особенным достоинством. И эта пластинка совсем другой личности, очищенной и обогащенной. Марианна становится одухотворенна умудренной бесценным опытом женщиной, познавшей то, что знают немногие, и в целом пластинку можно сравнить с дорогим выдержанным марочным вином, которому время идет только на пользу. Действительно, альбом «Strange Weather’ преисполнен особенной, волшебной красоты существуя вне поверхностных канонов «современно/несовременно», по которым оценивается поп- и рок-продукция. Музыка этого альбома всегда найдет отклик у слушателей, всегда будет модной, подобно тому как всегда модно творчество Шекспира и Лермонтова. Можно сказать, что, сплавляя силой своего таланта известные жанры, Марианне Фэйтфул удалось создать на альбоме неподвластную тлену новую классику.
Альбом открывается коротким вступлением – темой «Stranger Intro», сыгранной Биллом Фризеллом на гитаре, за которой следует чудная «Boulevard of Broken Dreams» («Бульвар разбитых грез», 1931 г.) с волшебной скрипкой Майкла Левина, напоминающей о цыганских скрипачах довоенных будапештских кафе. Песню эту исполняла еще Марлен Дитрих, названная в свое время «Blue Angel» («Голубой Ангел») по знаменитому одноименному фильму. Сценарист Терри Саузерн пишет на конверте альбома, что певицу можно было бы назвать «Rhythm and Blue Angel», если бы репертуар исполняемых ей песен не был существенно шире. Эта песня повествует о разбитых ожиданиях тех, кто приехал в Голливуд в надежде стать кинозвездой, но так и остался ни с чем на Сансет-бульваре.
Я бреду вдоль улицы печали.
По Бульвару Разбитых Грез,
Где Жиголо и Жиголетта могут поцеловаться без раскаяния
И позабыть свои разбитые мечты
Ты смеешься сегодня ночью и заплачешь завтра
Созерцая свои разрушенные планы
И Жиголо и Жиголетта просыпаются с глазами,
Мокрыми от слез разбитых грез
Ты всегда найдешь меня здесь.
Всегда прогуливающуюся туда-сюда,
Но я оставила свою душу позади,
В старом кафедральном соборе города
Радость, которую здесь найдешь, выпрошена,
И кажется, тебе не удержать ее надолго.
Но Жиголо и Жиголетта все еще поют и танцуют
На Бульваре Разбитых Грез
За «Бульваром» следует короткая «Ain’ Goin’ Down То The Well No Mo’» знаменитого американского блюзмена Ледбелли, спетая a cappella, после которой звучит еще одна подлинная жемчужина пластинки «Yesterdays» («Вчерашние Дни»), расцвеченная соло на флейте Криса Хантера и струнными аранжировками Майкла Гиббса, служившая в свое время украшением репертуара великой джазовой певицы Билли Холлидей.
Вчерашние дни, вчерашние дни
Дни, которые я знала как счастливые, сладкие, утраченные дни
Старые дни, золотые дни
Дни безумной романтики и любви
Тогда веселая юность была моей
Правда была моей
Радостная свобода и пылкая жизнь,
Тогда правда была моей,
Теперь печальна я, рада я,
Что сегодня я вспоминаю о вчерашних днях
После этой, исполненной Марианной Фэйтфул с огромным чувством, песни, следует негритянский спиричуэл «Sign of Judgement», а вслед за ним – еще один подлинный музыкально-поэтический шедевр альбома – мудрая заглавная песня Тома Уэйтса и Катлин Бреннан с Гартом Хадсоном на аккордеоне, закрывающая первую сторону:
Возьмешь ли ты меня к каналу,
Где ниспадает Лондон Бридж,
Незнакомая женщина пытается спасти
Какого-то мужчину, пытающегося утопиться,
И идет дождь, который предсказывали,
Его предсказывают каждый раз,
Роза умерла, потому что сорвана,
И я верю, что брэнди – мое.
Мир становится все сумрачнее,
Небо опускается все ниже,
И ничто не имеет значения,
Поэтому я никогда не плачу в городе,
И такая любовь, как наша, мой дорогой,
Лучше всего измеряется, когда она внизу (сноска 4)
И я никогда не покупаю зонтов,
Потому что один всегда найдется рядом
И ты знаешь, что это начало,
И ты знаешь, что это конец.
Когда мы снова чужестранцы,
И сгущается туман
И по всему миру скитальцы
Говорят только о непогоде
По всему миру одно и то же,
Одно и то же, одно и то же.
Вторую сторону диска открывает ритм-энд-блюзовый шедевр «Love, Life and Money» («Любовь, жизнь и деньги») с Маком Ребеннаком на фортепиано:
Любовь, ты заставила меня
Заплатить ужасную цену
Я пыталась играть с тобой
Но ты играла со мной нечестно
Деньги, вы добыли мне
Нескольких отличных друзей
Но как найдешь,
Так и потеряешь в конце концов
Я имела свою долю Любви, жизни и денег
Потеряла их все
И сообщаю вам, что это совсем не смешно
Я и деньги расстались,
Я и любовь — тоже,
Жизнь ничего не значит,
И мы хотелось бы умереть
Жизнь, ты наплодила
Уйму дураков,
Потому что ты всегда учишь чему-нибудь,
Чего они никогда не проходили в школе
Кто-то должен страдать,
Кто-то — чувствовать боль,
Но если падает дождь несчастий,
Почему же всегда на меня?
Далее звучит дилановская «I’ll Keep It With Mine» (известная меломанам также по кавер-версиям Нико и группы Fairport Convention), в которой Марианна подстукивает на тамбурине. За ней следует короткая поэтичная песня «Hello Stranger» («Здравствуй, незнакомка») Дока Помуса и Мака Ребеннака, отличающаяся джазовой трактовкой:
Здравствуй, незнакомка
Здравствуй, незнакомка
Кого это я вижу в зеркале?
Это не я.
Что случилось с той, кем я была раньше?
Неужто она — только угасающие воспоминания?
Каждую ночь ты всегда в моей постели
Каждый день ты остаешься в моей голове
О, как бы хотела быть там я в вмecтo
Какой-то печальной незнакомки,
Какой-то печальной незнакомки,
Здравствуй, незнакомка.
Альбом продолжает довоенный шлягер «Penthouse Serenade (When We’re Alone)» с аранжировками Билла Фризелла и Майкла Гиббса, за которым звучит еще одно подлинное украшение диска – да, старая знакомая роллинговская «As Tears Go By», с которой и началась артистическая карьера Марианны. Но как не похожа она ни на первую версию певицы, ни на версию Rolling Stones! В устах Марианны 1987 года она превращается из песни, слегка подернутой флером меланхолии, во что-то очень особое – в нутряную, суровую, наливающуюся осенней увядающей красотой балладу об одиночестве и приближающейся старости. И завершает альбом песня «A Stranger on Earth» («Чужестранка на земле») с уже знакомой нам по началу пластинки гитарной темой Билла Фризелла, с ее такими совсем простыми и такими мудрыми заключительными словами, выражающими новое, устойчивое душевное состояние певицы, обретшей наконец после долгого и мучительного пути твердую почву под ногами:
Теперь я живу наилучшим образом,
Пришли дни, когда я доказала свою цену
И больше не буду чужестранкой,
Больше не буду чужестранкой
На этой земле.
«Strange Weather» – пластинка уже совсем новой Марианны, не похожей на себя прежнюю, хотя и впитавшей весь предыдущий жизненный опыт. Занятно, что в конце восьмидесятых, спустя много лет, беспутное прошлое певицы отзовется совсем неожиданным образом: Ватикан официально проклянет Марианну как ведьму! Великий и Непогрешимый противный старик нашел-таки очередного сильного и злокозненного врага… (сноска 5)
Как бы там ни было, это не помешало певице выпустить в 1990 г. концертный альбом «Blazing Away» («Жаря напропалую»), записанный в нью-йоркском кафедрале Святой Анны, цветной витраж которого запечатлен на буклете компакт-диска. В записи принимали участие следующие артисты: Дуги Баун (ударные), Гарт Хадсон (аккордеон и клавишные), Мак Ребеннак (фортепиано и ритм-гитара), Барри Рейнольдс (гитара, подпевки), Марк Рибо (знаменит в кругах альтернативной музыки, играл у Тома Уэйтса и со множеством других музыкантов – гитара). Фернандо Саундерс (бас, подпевки), Лю Солофф (труба, флюгельгорн). Альбом достойно представляет многие лучшие песни Марианны разных лет и включает четыре новые работы, среди которых особенно выделяются «When I Find My Life», выражающая новое душевное состояние певицы, вернувшейся к жизни, и версия традиционной ирландской баллады «She Moves Through The Fair». Что же касается старых песен, то они исполнены певицей с максимальной самоотдачей, она отлично ощущает себя в роли драматической актрисы и явно в ударе: чувствуется, что Марианна подводит итог прошлому, длительному периоду своей жизни, что ей требуется выплеснуть все обуревающие ее эмоции, поставить убедительную точку и начать новую главу в своем творчестве. Очень впечатляюще звучит на альбоме «As Tears Go By». А вот «Why’d Ya Do It», на мой взгляд, проигрывает студийному оригиналу. Вообще, музыкантам, пожалуй, несколько не хватает энергии и их инструментальные джазовые импровизации временами кажутся затянутыми и не всегда уместными, что, впрочем, почти не снижает общего впечатления о работе как о вполне удачном альбоме (Специально для любителей острых ощущений: включайте начало песни «Sister Morphine». Это будет пострашнее, чем Joy Division! Таким безумным, раздирающим внутренности голосом может петь только человек, одной ногой побывавший Там и все-таки нашедший в себе силы возвратиться и поведать слушателям о своем ужасном опыте).
Марианна Фэйтфул живет сейчас в своей любимой стране, зеленой Ирландии, в сельской местности, в старинном коттедже причудливой архитектуры с комнатами в форме правильных многогранников. Временами певица встречается с друзьями – коллегами по артистическому делу Ван Моррисоном, Китом Ричардсом… Очистившись внутренне, оздоровившись духовно и физически, она пребывает в хорошей форме и делает то, что считает необходимым. Так, совсем не случайно она в компании других известных музыкантов участвовала в создании альбома патриархов ирландской народной музыки группы The Chieftains «Long Black Veil» с интерпретациями традиционных мелодий: с возрастом человек часто начинает ощущать неодолимую власть древних традиций, даже самый заядлый авангардист, которым, к слову, Марианна никогда не была. И участие в альбоме «Long Black Veil» – своеобразное признание в любви к древней земле Эйре. Певица также участвует в создании благотворительного сборника песен в пользу ирландцев – жертв AIDS (вместе с Бьорк и Шинед О’Коннор), причем можно быть уверенным, что это искреннее движение широкой души, а не лицемерие выходящей в тираж бывшей звезды, стремящейся только напомнить о себе, как случается сплошь и рядом. Она принимает участие и в гигантском представлении «Стены» в Берлине, поставленном Роджером Уотерсом по одноименному альбому (Специально для скрупулезных фанатов группы Pink Floyd: она появляется в роли Матери главного героя в песне «The Trial»). Актриса возвращается и на театральную сцену, с большим успехом исполняя роль Пиратки Дженни в «Трехгрошовой опере» Бертольда Брехта. В 1994 г. она также надиктовывает Дэвиду Дальтону, автору книг о Дженис Джоплин и Джиме Моррисоне, книгу своих воспоминаний. А в 1993 г. она стала бабушкой: у ее сына Николаса с женой родился малыш, названный по имени любимого писателя Марианны и Николаса, Оскара Уайльда. Так что дела у нее обстоят вполне благополучно, и только вот в личной жизни пока нет определенности: с Беном Брайли развод состоялся еще лет десять назад, с третьим мужем тоже вышли какие-то нелады… Возможно, Марианна просто очень любит искусство и не хочет становиться Люси Джордан, героиней исполненной ей некогда песни? А может быть, все еще впереди – ведь то, о чем говорил главный герой «Последнего Танго в Париже» (см. эпиграф), теперь уже совершилось… Во всяком случае, так хочется думать.
Так кто же она, Марианна Фэйтфул – девочка из аристократической семьи, ученица в католическом монастыре, поп-звездочка, веселая и легкомысленная хиппушка, спутница Мика Джеггера и неисправимая грешница, зловещая наркоманка, пациентка госпиталей, агрессивная панк-певица, суперзвезда кабаре, театральная актриса или писательница?
В своей новой жизни она, похоже, все прочнее утверждается в неамбициозной и мудрой роли – просто Женщины, самообновленной. «Я почти не испытываю больше бурных эмоций — они все в прошлом». Марианна теперь не принимает наркотиков, не пьет и курит гораздо меньше, чем раньше. Зато она больше не испытывает ненависти, неприязни к окружающему миру и обо всех своих прежних спутниках и коллегах склонна отзываться с теплыми чувствами.
Бурных перипетий, которые испытала артистка, с лихвой хватило бы на десять жизней обычного человека. Нет сомнения, что Марианна Фэйтфул могла бы до конца дней обеспечить себе безбедное существование выпуском мемуаров, которые, к тому же, так и просятся для экранизации, и благополучно пожизненно стричь купоны. Но нет, она продолжает записываться. Последним на сегодняшний день музыкальным посланием Марианны своим слушателям стал вышедший в марте 1995 года альбом «А Secret Life» («Тайная жизнь»), явивший пример того, что творчество певицы вступило в новую фазу. Похоже, что бурной Марианны семидесятых-восьмидесятых больше не будет, по крайней мере, в студийных работах: такие чувства, как ненависть, ярость, боль, отчаяние на пластинке отсутствуют полностью, что, в общем-то, способно застать врасплох знатоков прежних альбомов Фэйтфул. Доминирующим чувством здесь становится спокойная, философская мудрая созерцательность, обращенность к извечным проблемам бытия (и не случайно прологом и эпилогом альбома служит великая классическая поэзия, выдержки из «Божественной комедии» Данте Алигьери и «Бури» Шекспира, что для другого артиста, возможно, показалось бы надуманным и претенциозным). Пышные, хотя и холодноватые, оркестровые аранжировки (для участия в записи альбома был привлечен струнный оркестр и группа духовых) композитора Анджело Бадаламенти (хорошо знакомого нашим слушателям по музыке к популярному телесериалу «Твин Пикс») создают атмосферу отстраненности, фактически, это лишь номинально работа в жанре рок-музыки. И хотя Марианна признается, что «после определенного возраста каждый артист изранен» («Bored By Dreams»), похоже, что больше людских взаимоотношений ее сейчас занимают смена времен года («Flaming September»), эпичность и таинственность мироздания («The Stars Line Up»):
Звезды выстраиваются,
Звезды выстраиваются для нас сегодня ночью
Чтобы увидеть, кто мы есть
И вписать наши имена
Высоко на небосклоне
Совсем другое впечатление производит Марианна на сцене. Концерты ее редки, но в них она то и дело напоминает себя прежнюю. На одном из выступлений певицы, в лондонском зале «Шепардс Буш Эмпайр» в июле 1995 года, мне удалось побывать, и об этом стоит рассказать – но лучше бы это видеть собственными глазами! Без малого два часа разношерстную аудиторию поклонников таланта певицы разогревала занудноватая, чем-то похожая на Lindisfarne, но хуже, фолк-группа, исполнявшая затяжные песни по семь-восемь минут каждая, однако с появлением Фэйтфул все мгновенно переменилось. В роскошном черном вечернем платье Марианна была истинной примадонной, в ее сценическом присутствии явственно ощущалось подлинное величие, редкое качество, которое сразу оценила аудитория, до того не скупившаяся на неджентльменские выкрики в адрес предыдущей рок-группы. Вот она отпивает глоток прохладительного и произносит, слегка улыбаясь, «It’s really hot today, isn’t it?» – нет, слова бессильны, все это надо видеть: королева, да и только! Когда Марианна переходит к исполнению своих знаменитых драматических баллад, она становится похожей на легендарных артисток кабаре из прошлого, но, черт возьми, ни у Марлен Дитрих, ни у Эдит Пиаф никогда в жизни не было такого рок-драйва, как у Марианны в песнях «Broken English» или, тем более, «Why’d Ya Do It»! Что еще сказать? – Это были полтора часа суровой, без дураков, работы на износ, при полной отдаче сил. Она вновь набрала совсем новых, молодых музыкантов в свой аккомпанирующий состав, в том числе двух ударников, отчего быстрые рок-номера стали звучать жестко, с мощным акцентированным ритмом. Были исполнены и совсем новые песни с альбома «A Secret Life», и приобретшие свежее звучание старые, создавшие славу артистке, и роллинговская… нет не «As Tears Go By», а не менее знаменитая «Ruby Tuesday». Особенно приятным сюрпризом стало блестящее исполнение Марианной замечательной песни «Ghost Dance» («Танец Призраков») из репертуара Патти Смит. Зал бушевал так, что после концерта пришлось немного остудить пыл и проветриться – пройтись по вечерним улицам Лондона.
Да, друзья, вспомнил тогда я историю давних взаимоотношений певицы и Мика Джэггера и подумал, что это еще неизвестно, кто кому честь оказал… Я нормально отношусь к Rolling Stones, ценю их энергию и долголетие, мне нравится альбом «Steel Wheels», но вот смотришь на Мика в поздних концертах и думаешь: конечно, по жизни он совсем другой, но на сцене он – губошлеп, паяц, вечный потный похотливый подросток, так до старости лет и не вышедший из пубертатного возраста. А Марианна…
Из истории жизни и творчества Марианны Фэйтфул можно сделать несколько выводов. Прежде всего, певица – яркий пример рок-звезды, счастливо избежавшей очень широко распространенного явления «артистического тупика». Мекка хиппи – Калифорния шестидесятых – давно уже в прошлом, а артисты тех лет поразбросаны судьбой кто куда. И в том, чтобы не измениться, а продолжать цепляться за ушедшее старое, нет ровным счетом ничего хорошего: послушайте только записи Мелани или, к примеру, «Джефферсон Эйрплейн» образца шестидесятых и девяностых годов, и почувствуйте разницу… Кто, кроме редких знатоков, сейчас помнит вундеркинда конца шестидесятых обаятельную Мэри Хопкин (бросившую, кстати, музыку и живущую частной жизнью)? Ну разве что только по единственной песне «Those Were The Days» – известной англоязычной версии «Дорогой длинною». И Марианну, останься она на уровне середины шестидесятых, могла ожидать бы подобная участь – полузабвение. Но она рисковала резко измениться, стать жесткой панк-певицей, а затем – исполнительницей рок-кабаре, и не превратилась в самопародию.
Второе. О романтичности и притягательности наркотиков. Она есть, есть действительно, нельзя не признать, как есть романтичность в преступной жизни, но давайте остынем и задумаемся, чем это кончается. Как правило, без сантиментов, одним и тем же: саморазрушением, физическим и творческим истощением и далее – смертью. Или превращением в полуовоща, как в случае с Сидом Барретом. Я, как свои двадцать пальцев, знаю все аргументы «за» и все же я решительно «против». В свое время новосибирская музыкальная газета «Энск» напечатала большой список великих людей, злоупотреблявших теми или иными наркотическими средствами, ну и что? Да, это были приятные люди, веселые… вот только где они теперь, как говаривал одноногий пират Джон Сильвер? Никто никогда не узнает, на какие высоты они смогли бы подняться, не разрушив себя соблазнительной дрянью. И идиотский лозунг «ЖИВИ БЫСТРО – УМРИ МОЛОДЫМ» тоже пора закопать навсегда и немедленно. И это бред, что старение жалко и карикатурно: только послушайте мощь поздних записей Нейла Янга: человек просто пышет огнем, да он десятерых молодых заткнет за пояс! (А Генри Миллер творил до девяноста, пылая, как Везувий, до самой смерти своей). Икона хиппи (которым он НИКОГДА не был!) Джим Моррисон за пять лет на сцене выгорел изнутри дотла, обратившись в жирную, обрюзгшую развалину. Потому я предпочитаю ему живого здесь и сейчас музыканта (которого часто с ним сравнивают) – излечившегося от гадости Ника Кейва, чей «рабочий» стаж уже приближается к двадцатилетию. Творческий потенциал Кейва уже оказался куда выше потенциала Моррисона, а он еще умудряется только расти, нисколько не жертвуя своей крутизной. Его альбомы девяностых, взрослые, совершенные, тот же «Murder Ballads» – да они ГЕНИАЛЬНЫ. «Назолотили крестов, навтыкали, где ни попадя» – довольно, честное слово! Хватит тревожить покой мертвецов, которые уже никогда ничего не докажут. Пора обратиться к живым людям, пока они еще здесь рядом с нами. Не будем романтизировать смерть и разрушение, будем жить. А наркотики – это не сила, а слабость человеческая. Ведь виртуальная реальность, в которую погружаются при помощи разного рода средств, кто как сумеет, наркотиками, видаком, наушниками (надев их, чтобы отгородиться от своего ближнего… песней «о разобщенности людей в окружающем мире»), в том числе и модная сейчас компьютерная – всего лишь от неумения людского жить в реальности подлинной, естественной. А можно по жизни летать и безо всех вспомогательных стимуляторов. От бытия, как такового.
И, наконец, есть еще третье. О Настоящем Искусстве. Андрей Бухарин в статье «Добро пожаловать в кислотный дом» (см. «Easy Rider») убийственно характеризует господствующую сейчас модную техно-музыку: «Культ анонимности в ней доведен до предела. Основная масса техно-групп принципиально неразличима.
Появление сэмплера, с помощью которого практически любой может делать свою музыку из кусочков чужой, открыл новую эру (сноска 6). А что прикажете делать автору, у которого есть что-то свое, личное, и потому считающему нелепым и глупым следовать за каждым колебанием капризной моды (которая, того и гляди, вновь скоро изменится), тем более если сейчас модно – нивелировать личность?.. Существует также послужившая фундаментом для весьма популярного ныне постмодернизма гипотеза о том, что в так называемом первичном искусстве – литературе, кино, музыке – все уже сделано и остается только перетасовывать уже известное. Господа Постмодернисты, я бросаю вам вызов: а ну-ка, кто из вас отважится это зыбкое, основанное на принятии иллюзорной системы координат вашего междусобойчика утверждение, мне ДОКАЗАТЬ? Никто, потому что ерунда это все. Придет какой-нибудь Эмир Кустурица и разметает все фальшивые декорации в клочья. Есть (и будет) только НАСТОЯЩЕЕ и НЕНАСТОЯЩЕЕ. И личности с собственным внутренним миром, талантливые артисты, писатели, художники, музыканты, которым есть, что сказать людям от своего имени, а не изголяясь над другими, всегда будут модны, всегда актуальны, всегда будут в цене. С позиций конъюнктурных, сиюминутных, да, есть и модное, и немодное – но ни один постмодернист не властен отменить категорию Вечности. Дмитрий Александрович Пригов сколько угодно может считать десятки тысяч своих виршей вечным, как тараканы, искусством, разрабатывая мудреные проекты их увековечения – но поглядим, выдюжат ли его «милицанеры» и «съезды комсомола» против шекспировского «роза пахнет розой»… А Марианна Фэйтфул в бирюльки не играет, она давно доказала, что она – Личность, что ей есть, чем поделиться с людьми «третьего камушка от Солнца», есть, какие мысли и чувства выразить – и вот за то мы ее знаем и любим.
Накануне нового, 1997 года, Марианне Фэйтфул исполнится пятьдесят лет. Что же, здоровья ей и долгих лет творческой жизни. Между большим и указательным пальцами ее руки вытатуирована птица. Это маленькая птичка Вэла Завьера, о которой она некогда спела трогательную песню, или метерлинковская Синяя Птица? «О нет, — улыбается певица, — даже я не так претенциозна. Это просто ласточка. Я сделала эту татуировку в девятнадцать лет в уверенности, что она символизирует свободу. Синяя Птица Несчастья, может быть…» Слушая записи Марианны Фэйтфул разных лет, мне кажется, что она, оставившая столько отличных песен, конечно, иронизирует насчет несчастья… И я уважаю Марианну, замечательную женщину, и чувствую ее величие… Знаете, как заканчивает она книгу своих воспоминаний, чем делится с миром на последней ее странице?
Рецептом:
«Цыпленок жареный с лимоном и чесноком». Значит, так. Цыпленок, масло, чеснок, свежая зелень эстрагона (обязательно свежая) – мелко нарезать. Посолить и поперчить цыпленка по вкусу снаружи и изнутри. Положить половинку лимона внутрь цыпленка с куском масла и свежим эстрагоном. Снаружи положить чеснок, масло и облить лимонным соком. Прожарить как следует. И не забыть о картофельном пюре со щепоткой мускатного ореха».
В статье использована книга «FAITHFULL» by Marianne Faithfull with John Dalton (Penguin Books, 1994), материалы журналов «Q», «Rolling Stone», «Time Out», а также «All Music Guide To Rock» by Michael Erlewine, Vladimir Bogdanov & Chris Woodstra.
ЗАМЕЧАНИЕ. Книга «MARIANNE FAITHFULL» by Mark Hodkinson (Omnibus Press. 1991) посредственно написана, содержит поверхностные оценки и НЕ ОДОБРЕНА самой Марианной Фэйтфул.
______________________________Сноски___________________________
1 Эскалибур
2 на концертном альбоме М.Фэйтфул 1990г. «Blazing Away» звучит другой вариант:
О, видишь, как быстро я увядаю
И этот укол, должно быть, станет моим последним уколом.
3 Строчка из будущей песни Rolling Stones.
4 обыгрывается афоризм: «дерево лучше всего измеряется, когда оно внизу»
5 Я бы его, распространителя СПИДа (путем запрещения противозачаточных средств), и не так еще! Невзирая всякую там политкорректность.
6 Парадоксально, но факт: покойный «цепп» Джон Бонэм сейчас записывается не менее активно, чем при жизни! Ритм его игры заложен в память компьютеров и передирается новыми рок-исполнителями.