По следам Королевы-Феи

28 октября 2018

Ален Элканнин

Мое интервью с Марианной состоялось одним замечательным осенним днём в её квартире на бульваре Монпарнас в Париже.

- Можешь ли ты рассказать мне что-нибудь о твоей новой пластинке “Negative Capability”?

- Я всегда пишу о том, что в это время происходит со мной, и  происходило то, что многие мои друзья умерли,  и потому-то я много написала об этом. Это главным образом о любви и о том, как теряют людей, и всех вещах, которые идут рука об руку с любовью – вроде предательства.

- Одна песня на альбоме о Париже. Как она называется?

- Она называется “No Moon In Paris Tonight”.

- Эта песня ностальгическая ?

- Нет, это происходило на самом деле. Париж стоит в низине, так что часто луну видно везде, но только не здесь. Это песня о воспоминаниях. Я вспоминала все эти многочисленные луны, что видывала за свою жизнь, но я не ощущаю ностальгию и не люблю её. В Париже я очень счастлива. Я приехала сюда, когда была молодой, и подумала, что было бы очень мило, если я буду жить здесь, когда стану более старшей леди. Здесь пожилых женщин уважают, а в Англии и Америке тебя выкидывают, как мусор. Там этот респект отсутствует.

- Чувствуешь ли ты себя с французами как дома?

- Да, мне они нравятся, но друзья есть у меня везде. Одна из трагических вещей на моей новой пластинке “Negative Capability” – это то, что в последние годы многие мои друзья умерли: Анита Палленберг, Кристофер Гиббс, Хиткоут Уильямс, Мартин Шарп — художник журнала “Oz”, и Ричард Невилл, который основал “Oz”. Гейреч Брауни, брат Тары Брауни, который вошел в ту песню Джона Леннона: «Он испустил дух в машине, он не заметил, как сменился сигнал светофора». Куча людей.

- Тебе было тяжело в Англии ?

- О, да. В феврале 1967-го полиция провела обыск на вечеринке в поместье Кита Ричардса в поисках незаконных наркотиков. Там был ЛСД, но не было тяжелой наркоты.  Нарко-арест «Стоунз» случился очень давно, но в то время это было ужасно, и меня стали считать кем-то вроде проститутки. Мне реально совсем не нравилось все это. Климат в Англии был тогда столь пуританским, и если ты была хорошенькой, и  тебя считали сексуальной, то это был кошмар. Этот арест меня глубоко уязвил. Я начала принимать наркотики уже после него.

- Ты была «знаменитостью» ?

- Я была милой певичкой, но я не была такой уж крутой. Больше всего я была знаменита как подруга Мика Джаггера, и я знала — и хотя он реально мне очень нравился -  что если я останусь с ним, то перестану записывать свои пластинки. Я бы вышла замуж за Мика Джаггера, родила от него детей, что было вовсе не тем, чего я хотела. До Мика я родила ребенка от моего первого мужа, Джона Данбара, когда была ещё очень молода, и я сказала себе, что никогда не захочу сделать это снова. Моему сыну Николасу теперь 50 лет. В начале 60-х я была невестой-ребенком, когда обычно выходили замуж «по залёту».  Я знала, что это было ошибкой, но я хотела ребенка, и я любила Джона, но я терпеть не могла Мика Джаггера. Меня похитили, и это было не совсем плохо. Именно тогда я и познакомилась с Анитой Палленберг, и мы стали близкими подругами, но та жизнь мне не подходила. Я рабочая лошадка, и я хотела делать что-то своё.

- Было ли это трудно – жить вместе с «Роллинг Стоунз»?

- Я очень уважительно отношусь к «Роллинг Стоунз», но я не хотела быть частью того мира, я реально не подходила к нему. Анита сделала это, но это была совсем не та жизнь, о которой мечтала я. Это было очень гламурно, куча денег – всякие подобные штучки – но я чувствовала себя как в тюрьме. Мы по-прежнему хорошие друзья с Китом и его семьей, и мне очень нравятся Мик и Чарли.

- Что случилось, когда закончились твои отношения с Миком Джаггером ?

- Я стала жить на улице в лондонском районе Сохо, и у меня не было адреса, никто не мог меня найти. Я стала зарегистрированной наркоманкой. Это продолжалось пару лет. Спустя еще два года я «слезла с иглы», спасибо очень хорошему доктору.

- Ты ушла от наркотиков навсегда ?

- С тех пор я лишь от случая к случаю чего-нибудь нюхаю.

- Потеряла ли ты с наркотиками много времени ?

- Думаю, что это была напрасная трата времени, да. Я бы хотела, чтобы меня больше не беспокоили наркотиками.

- Во время того периода ты познакомилась с Фрэнсисом Бэйконом и другими художниками ?

- Фрэнсис был очень добр ко мне, и он кормил меня ланчем, и он много говорил, и я многому научилась.

- Чему именно ?

- Рисованию и искусству, и как это важно – просто заниматься этим. Я знала, что мне нужно вернуться к записям. Также в большой степени я научилась этому у Мика и Кита.

- Были ли вы друзьями с Люсьеном Фрейдом ?

- Нет, но Кэролайн Блэквуд была моей подругой. Она была женой Люсьена Фрейда, но мы познакомились уже позже, спустя годы после того, как она была с Люсьеном. Я познакомилась с ней, когда она доживала свой брак с Робертом Лоуэллом, американским поэтом.

- Ты всегда ощущала себя близкой к определенному типу эксцентричных женщин вроде Генриэтты Моралес и Кэролайн Блэквуд, но ты не была одной из них ?

- Они были слишком утонченными – в  гораздо большей степени, чем я. Генриэтта также многому научила меня.

- То, что тебя отличает – это что ты устроила свою собственную карьеру ?

- Да. На это я потратила долгие годы. Она реально началась  с моей пластинки “Broken English”, но я считаю, что мои ранние работы также были довольно красивыми.

- У тебя были отличные родители ?

- Моя мать была эксцентричной полуеврейкой из Австрии, а мой отец также был эксцентриком, кретином мирового класса, идеалистом. Он был шпионом британской контрразведки, лингвистом, который говорил на всех европейских языках без акцента, и поэтому его сбросили  с парашютом за линией врага, и он смог выдать себя за немца. Одной из его миссий для британской разведки было привезти на Нюрнбергский процесс Гиммлера, и у него это не получилось, так как прямо перед этим Гиммлер покончил с собой, и мой отец считал это своей самой большой неудачей. Моя мать познакомилась с моим отцом во время одной из его миссий и посчитала, что он – английский джентльмен, который перевезет её в Англию, и что они заживут милой жизнью в милом домике, но всё произошло немного по-другому.

- Что же именно ?

- У моего отца была своя коммуна, и он хотел изменить этот мир. Он вел курсы на темы «искусство жизни» и «судьба человека». Моя мать ненавидела их, и когда мне было 6 лет, они развелись. Это был отнюдь не самый счастливый в мире брак. Я любила своих родителей, но они были очень разными людьми.  В какой-то мере я была очень жестока к своей матери. Я провела всю свою жизнь в бегстве от неё. Она ожидала от меня того же поведения, как вела себя она сама со своей матерью, но я была совсем не такой. Я хотела быть независимой и не хотела, чтобы моя мать вечно находилась поблизости.

- Испытываешь ли ты угрызения совести ?

- Да, конечно.  Мне стоило быть тогда помягче.

- Ты была бунтаркой ?

- Я не считаю это «бунтарством». Я думала, что у меня есть право жить так, как я хочу, и это был не тот образ жизни, который нравился моей матери. Ей бы понравилось, если бы я вышла замуж за богатого мужчину, предпочтительно с титулом, и вела тот образ жизни, а это было не то, что хотела я.

- Была ли ты хиппи ?

- Я не была обывательницей. Я не была хиппи, но я была немного революционеркой. Я очень интересовалась вопросом «женского освобождения»; в этом плане я  практически стояла на линии фронта.

- Жить на улице и принимать героин – это не вполне обывательские вещи.

- Ну, да. Я хотела убежать, спастись от своей матери, от «Стоунз», от всего того общества. Я не знаю реально, почему — но я просто хотела убежать.

- Считаешь ли ты себя интеллектуалкой, каким был твой отец?

- Я прошла через долгий период, когда прочитала всего Хаксли, а еще я читала Монтеня. Мне кажется интересным, что Шекспир тоже читал Монтеня. Я нашла фразу «Отрицательная одаренность» в письме Джона Китса к его другу. Что это значит, и это придумал Шекспир — это способность смотреть на что-то со всех различных точек зрения одновременно, что является большим писательским даром. Мне всегда нравилось думать о самой себе как об интеллектуалке, хотя я не закончила университет, и моя английская подруга Генриэтта Моралес ясно дала мне понять, что я не интеллектуалка. Хотя, наверное, я в большей степени интеллектуалка, чем считала она.

- Почему твой альбом “Broken English” (1979) был столь успешен ?

- Думаю, потому что это был шок, нечто от кого-то с некогда милым голоском, певшим миленькие песенки. Но я считала, что скоро умру, и что перед своей смертью я обязана открыть миру глаза на то, кто я такая на самом деле. Я по-прежнему реально не знаю этого, но я до сих пор всё еще стараюсь добраться туда.

- Был ли у тебя еще один большой хит после “Broken English” ?

- Шоковая ценность “Broken English” оказалась непревзойденной, но я продолжила записывать хорошие пластинки, которые нормально продавались.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

- Что же произошло потом ?

- Я начала выступать. Я реально хотела отточить свои умения в плане сочинения, выступлений и вокала. Единственным способом сделать это было просто заниматься этим, по всему миру. Я много поездила с гастролями.

- Как ты стала актрисой ?

- Я была не прочь окончить драматическую школу и реально поучиться актерскому мастерству, но я этого не сделала, и потому многое потеряла. Моя дорогая подруга Шарлотта Рэймплин говорит, что я могла бы стать реально хорошей, если бы училась этому, но в итоге я и без этого стала лучше и снялась в довольно неплохом фильме.

- Как он называется ?

- Он называется «Ирина Палм», и это было совместное производство Англии и Бельгии; в 2007-м его номинировали на награду «Золотой Медведь» в Берлине. Режиссера звали Сэм Гарбарски. Моя роль была интересной и в некотором роде забавной. Я реально люблю Берлин, и это – часть моей истории, так как моя мать жила в Берлине и работала на Макса Райнхардта, а еще в кабаре.

- Дружила ли ты еще и с «Битлз» ?

-  О да, и я очень любила Йоко. Мы по-прежнему дружим.

- Кто из «Битлз» был твоим другом ?

- У меня были дружеские отношения с Полом, но я больше уважала Джона, которого считала немного пугающим. Он дружил с моим мужем Джоном Данбаром и был настолько острым на язык, что мог просто порвать любого на куски. Джон Леннон всегда хорошо относился ко мне, но я видела, насколько он мог быть жестоким. В особенности, Джон был интеллигентом, и я не понимаю: может быть, он реально не подходил для «Битлз» ? Не менее, чем я  не подходила «Стоунз»… Но он подошел для Йоко.

- Почему ?

- Смею предположить — мир искусства. Эта декларация, когда вы вместе в постели.

- Но те времена прошли. Как ты чувствуешь себя сейчас, в эпоху «Брексит» ?

- По-моему, это довольно ужасно. «Брексит» – это уж очень такая «маленькая Англия», вот в чем проблема. А я вижу себя в качестве гражданки мира. У музыкального продюсера Хэла Уиллнера есть теория. Он считает, что каждые 70 лет нацисты возвращаются. Мы по-прежнему ощущаем последствия 60-х. Власть имущие твердо убеждены в том, что молодежь больше никогда не дорвется до власти, и делает все подряд обыденным, скучным и репрессивным настолько, насколько это только возможно.

- Что по поводу интернет-мира ?

-  Я ненавижу его. Это все как-то очень фальшиво. Я люблю реальных людей, я люблю смотреть своим собеседникам в лицо. То же самое я могу сказать о выступлениях… Теперь я не могу много ездить в туры, но я буду в состоянии дать несколько концертов, а я очень люблю контакты с людьми.

- О чем твои нынешние песни ?

- Они о жизни, как я вижу её. О любви и одиночестве и о том, как ты стараешься общаться с людьми, и о том, что люди мне нужны. Раньше я не испытывала этого чувства потребности в людях, но теперь оно понемногу начинает мне нравиться.

- Как ты считаешь, сильно ли затаскано нынче слово «любовь» ?

- Очень, очень сильно. В природе есть столько различных видов любви. В частности, меня уже совсем не интересует романтическая любовь.

- Почему ?

- Это иллюзия.

- Какая же любовь тебе интересна ?

- Реальная любовь. Любовь, которую ты испытываешь к своим ближним: к своим детям, к  своим друзьям,  к своим родителям, если они у тебя есть (хотя родители – это всегда «всё сложно»). Главным образом, к друзьям и семье. Друзья помогают мне идти дальше. Вот почему это так тяжко, когда ты теряешь друзей.

- Ты одинока ?

- Я живу одна, но у меня много друзей, которых я очень сильно люблю. Бывает, когда тебе одиноко на душе, а бывает – когда ты просто одна, а потом есть «одиночество». Я спокойно принимаю то, когда я просто одна или чувствую себя немножко одиноко,  и я реально получаю от этого удовольствие, но я не смотрю на это как на «одиночество».

- Ты всё еще ищешь  свою любовь ?

- Мне бы хотелось, чтобы меня любили… и полюбить кого-нибудь снова. Моя любимая песня на новом альбоме – это «Цыганская Королева-Фея» (“The Gypsy Faerie Queen”).