Журнал “Esquire”, январь 2013 г.
Пер. с англ.: Анатолий Лазарев
Их эпический 50-ти летний юбилей – это новые концерты, выставки, книги, фильмы, новый сборный альбом и две совсем свежие песни. Марк Эллен встретился с Миком Джаггером и Китом Ричардсом в лондонском отеле “Dorchester”, чтобы поговорить с ними о прошлом, настоящем и – о да! – даже о будущем “Rolling Stones”.
- Как вы думаете, почему “Rolling Stones” существуют так долго ?
Кит: - Потому что мы чертовски хороши и по-настоящему любим то, что делаем. И мы делаем это для себя. Я не имею в виду деньги – конечно, никто не против, если нам заплатят – но это не есть движущая сила группы. Иногда я задаюсь вопросом: «Что бы ты хотел реально делать в этой жизни, Кит ?» Можно сидеть дома, немного рисовать или пописывать – всё что угодно. Но здесь есть некая магнетическая штука, которая говорит мне: единственное, что я реально хочу делать – это играть с Чарли Уоттсом, Миком и Ронни. И эту силу невозможно описать рационально. Просто собираешь эту компашку в комнате с парой микрофонов и несколькими инструментами, и из этого уж что-то обязательно должно получиться. Мы просто обязаны заниматься этим делом — как под дулом пистолета.
- В чем заключается ключевая динамика, когда вы все снова вместе работаете в одном помещении ?
Кит: - Думаю, что в огромном количестве энергии, потому что мы не работали вместе некоторое время. Скажем начистоту – пять лет сидения по домам, я уже начал дергаться! И вот у нас с Миком получилась пара песен. Сначала я сказал: «Эээ, Мик, понимаешь ли, “Doom And Gloom” – это довольно ненормальное название для 50-ти летнего юбилея…» Но вы знаете, каковы эти “Stones” – они всегда идут против течения. И вот он предложил нам эту вещь, и это – отличный трек и реально «веселенькая» песня, на самом деле – в ней отличные слова. Этой осенью в Париже мы «слабали» пару песен– “Doom And Gloom” и “One More Shot”. Не думаю, что «Роллинги» когда-либо записывали трек в таком бешеном темпе. Было, кажется, три дубля, и – бумм! Мы просто пялились друг на друга и говорили: «Может, давайте еще ?» Всё произошло невероятно быстро. «Роллинги» в этом плане замечательны – эти их «химия» и энергия, когда они собираются вместе. Самое трудное – это просто собрать их вместе. Но как только они все сидят в одной комнате, даже спустя все эти годы, это – потрясающее ощущение. Тогда начинаешь думать про себя: «Наверное, здесь с нами присутствует еще кто-то!» Это – некая иная сущность, которая движет группой – как бы она не называлась!
- Как вы думаете, чтó именно группа олицетворяла собой, когда вы только начинали, и что вы олицетворяете собой сейчас ?
Мик: — Когда мы только начинали, то были блюзовой группой, игравшей для студентов колледжа как-нибудь ленивым вторником, и тогда мы олицетворяли собой нечто новое и забавное. Затем мы начали играть перед публикой из арт-школ и стали некой колледжной группой, мы играли блюз – а также немного ритм-энд-блюза и рок-н-ролла, но в основном блюз. Но потом, когда к нам пришла популярность, то “Stones” превратились в нечто совсем иное – в группу для подростков. Мы были некими подростковыми идолами для малолетних зрителей – долгий период времени. А потом снова стали колледжной группой. Мы были много кем – самыми разными для разных слушателей. Я тут познакомился с нескольким девчонками, которые ездили за нами по Англии, когда им было по 16 лет, они приходили на наши концерты, и мы подписывали им автографы, но я очень смутно помню их – ну, знаете, эти знаменитые фото в “Daily Mirror”… И вот они пришли на фотовыставку, которую мы пару недель назад устроили в “Somerset House”, и они спросили меня: «Ты помнишь нас ?» На что я ответил: «Ну да, вроде помню», и мы снова дали им автографы. Для них мы были некой подростковой группой. Не думаю, что они считали нас бунтарями или еще кем-либо – мы были просто юнцами.
- Отношение к вам изменилось, когда вы начали издавать «скандальные» пластинки вроде “Let’s Spend the Night Together”. Как вы думаете, насколько важную роль «Роллинги» сыграли в процессе изменения отношения к подобным вещам в обществе ?
Мик: — Я считаю, что “Stones” в общем и целом стояли во главе более честного отношения к популярной музыке. То есть — более прямого в лирическом плане, отражающего то, что люди думают на самом деле – это отличалось от более сахарной музыки, которая была распространена тогда. Мы реально брали темы из блюзов – так что эта прямолинейность и всяческие «земные» темы, что мы придумывали, были очень схожи с блюзом – а также с такими влиятельными авторами, как Боб Дилан и другие. Большая часть нашего имиджа, конечно, создана искусственно – особенно с подачи нас самих, — и теперь мы доводим свою роль до логического конца. Но в те годы между “Rolling Stones” и обществом еще был значительный антагонизм, что почти невозможно представить сейчас. Для каждого молодого человека в его 20 лет очень трудно отдать себе отчет в том, почему какие-то его поступки могут вызвать недовольство окружающих. Очень нелегко снова представить себя в той эре – и даже для меня. Так что очень трудно понять, почему мы вызывали у многих столько ярости и негодования. Да, было несколько инцидентов и всё такое — но сейчас рамки поведения настолько раздвинулись вширь, что люди в этом мире вытворяют абсолютно всё, что только можно себе представить. Но тогда, я думаю, это шокировало.
- Когда-то Дин Мартин весьма недоброжелательно объявил “Stones” на ТВ в 1964-м, сказав, что «наверное, за сценой они развлекаются тем, что ловят друг у друга блох». Подстегивало ли вас подобное отношение со стороны старой гвардии ?
Кит: — В некотором роде – да, я бы так сказал. Дино – нормальный чувак и алкаш порядочный; он мог говорить все, что хотел, это было его шоу. Но я удивляюсь теперь – сколько блох удалось выловить ему самому, понимаешь ? Потому что я бы не стал с ним из-за этого махаться. Мне просто это кажется непрофессиональным подходом. В то время я был лишь любителем, мы только начинали. А тут : «Чтооо ? Ну спасибо тебе, Дино!» (смеется) В общем, мне было всё равно — я потом даже трахнул его дочку.
- Были ли времена, когда вам казалось, что у «Роллингов» ничего не получится ?
Мик: — Нет, реально – нет. Мы же не футбольная команда!
Кит: — Никогда не думал об этом, но в свое время я увидел перед собой перспективу очень долгого заключения, что только заставило меня немного «почиститься». Это было в Торонто, в Канаде, где я понял, что этот эксперимент длится слишком долго, и что пришло время закрыть лабораторию. Это был заслуженный пинок под зад – но и единственный раз, когда я увидел на своём горизонте “doom and gloom”.
- Если бы у вас была возможность сказать что-нибудь себе 20-ти летнему, чтобы вы посоветовали себе ?
Мик: — «Продолжай в том же духе, все будет хорошо. Ты проживешь долго, так что ни о чём не волнуйся!»
Кит: — А я бы сказал: «Больше не повторяй этого никогда!»
- Опишите тот момент, когда вы впервые поняли, что «сделали это».
Мик: — Ну… я понял это, когда мы записали наш первый сингл, и когда он попал на самые низкие места в чартах: я был просто вне себя от радости, и это было то самое ощущение, что мы «сделали это» — настолько, насколько это было только возможно тогда. «Сделать это» для нас означало поехать в концертное турне по Англии и стать его хедлайнерами – вроде так. И мы определенно добились этого. А перед этим мы играли в маленьких клубах на 200 мест, где на нас вообще никто не ходил, так что это был огромный, массивный шаг вперед.
- Приходила ли вам когда-либо в голову мысль, что «это» продлится 50 лет ?
Мик: — Нет, на самом деле – нет. Наверное, это не лучшее решение – планировать подобные вещи. Наверное, хорошо, что мы об этом не думали вовсе.
- Есть ли нечто в “Rolling Stones”, что до сих пор понимается превратно ?
Мик: — Нет, это всё было лопачено-перелопачено очень много раз. Я здесь не для того, чтобы восстановить историческую правду или что-то такое. Прошлое – это территория потерянная и забытая, и у каждого – свой взгляд на то, что произошло давным-давно. Поэтому когда кто-то пытается оживить свои воспоминания, то неизбежно что-то да и исказит – обычно к собственной выгоде. Так что в основном воспоминания – это самое слабое место любой крупной личности. У каждого припасена своя сказочная история о том, что же случилось на самом деле. Знаете, это особенно видно, когда показывают по ТВ дорожные происшествия, и у них в студии сидят 10 человек, у каждого из которых – своя версия случившегося. Так что уж говорить о целой жизни !
- Вы многажды бросали вызов авторитетам – бывали в тюрьме, вас «поджаривали» на ТВ разные епархи…
Мик: — Обожаю жареных епархов! Вот какими они все должны быть – с каплей оливкового масла!
- … и каково было самое большое столкновение “Stones” с ценностями «старой школы»?
Мик: — Ну … я думаю, что весь этот «наркотический арест» в “Redlands” был в некотором роде подставой. Газета “News of the World”, теперь уже закрытая – ей тогда еще не владел Руперт Мёрдок – но там уже тогда сидели чрезвычайно мерзкие типы. И то, как полиция «купилась» на их сообщения – это очень похоже на недавние спекуляции с хакерством по телефону, сколько там полиции отстегнули, и прочее. И вот они соединились вместе ради этого наркотического дела и превратили его в некое шокирующее действо, что мы якобы представляем собой угрозу обществу! Это была определенная тенденция. У нас была совершенно безобидная воскресная вечеринка, реально – на самом деле довольно культурная, немного богемная – но что вы хотите ? Подобным же образом проводят время очень многие во всем мире – я более чем уверен в этом. Но что интересно – газета “The Times” встала на нашу защиту, а тогда она была одним из столпов истэблишмента. Это был официальный печатный орган, таких сейчас уже нет – так же, как “News of the World” в США. Так что получилась презабавная катавасия, когда помойная пресса обсасывала данный скандал, а “The Times” пришла к нам на помощь, заявив, что всё это – буря в стакане воды.
- Мик, твои отношения с Китом многие сравнивают с «браком». Какова ваша «семейная жизнь» на данный момент ?
Мик: — Люди часто говорят глупости, а это – вообще одно из самых тупых сравнений, потому что когда ты работаешь с кем-то, это совсем не похоже на совместную брачную жизнь. Я работаю с Китом и знаю его очень давно. Брак – это нечто совершенно иное, особенно когда у тебя была не одна жена. С теми, с кем работаешь, всегда рано или поздно наступают трудные времена. Иногда они могут быть реально трудными, полными самой злой агрессии — такой, что просто уму непостижимо, — но нужно стараться идти дальше. Именно этим мы и занимаемся постоянно.
- Кит, какова «семейная жизнь» с Миком ?
Кит: — А чего вы ждете после 50-ти лет ? У вас есть два гиперчувствительных парня, которые прошли через кучу всего в своей жизни, и которые по-прежнему как-то продолжают делать это – когда мы стоим лицом к лицу, то говорим друг другу: «Ты знаешь то-то и то-то; я знаю то-то и то-то; давай так и поступим». Нами словно управляет нечто. Иногда я просто презираю этого мужика – но, с другой стороны, я так люблю его! Он мне как брат. У меня никогда не было брата, так что он – мой брат. Вот такие дела, и дай ему Бог здоровья.
- Как вы думаете, есть ли в мире еще какое-либо рок-н-ролльное шоу, которое можно сравнить со “Stones” ?
Кит: — О чувак, я видел Литтл Ричарда и Бо Диддли! Вот это рок-н-ролл, сынок! И мне выпала привилегия стоять рядом и работать со всеми этими кексами. Я считаю, что любой музыкант, и неважно, кто именно — даже Моцарт – всегда мечтает стать тем, кто играл до него. Просто хочешь играть, как этот типчик — ты хочешь быть им. Возникает непреодолимое желание подобраться к тому, что так тебя заводит, настолько близко, насколько это только возможно, и если можно, превзойти его – ну, это уже другой вопрос… Но видеть Чака Берри в годы его расцвета – вот это рок-н-ролл, детка!
- Туры “Rolling Stones” по-прежнему побивают все рекорды. Остались ли еще для вас непобитые рекорды ?
Кит: — Никогда не смотрел на это дело с такой стороны. Кто-то, бывало, говорит: «Ох, вы побили этот или тот рекорд!» Рекорды! Не хочу я побивать никакие рекорды — я хочу устанавливать их! Мы не смотрим на них как на достижение чего-то большего. Нам просто очень нравится быть вместе и быть способными играть вместе, а тут есть миллионы парней, которые хотят послушать это. Для меня это – самое поразительное.
- Тинейджеры, которые видят вас впервые – как вы думаете, что они извлекут для себя из “Stones” ?
Кит: — Что есть в этой жизни ? Воздух, которым ты дышишь; пища, которую ты ешь… а потом здесь есть “The Rolling Stones”. Они были здесь всегда сами для себя — с их точки зрения. Мир был бы не таким, какой он есть, без “The Rolling Stones”!
- А те люди, что ходят на вас все эти 50 лет – какой они видят группу ?
Кит: - Я думаю - благослови их Господь – что они выдали всем нам лицензию на то, чтобы мы стали теми, кеми они сами хотели быть, если бы у каждого была свобода выбора. Так что мы – их нереализованные желания, наверное…
- Есть ли какие-нибудь планы на 60-ти летний юбилей ?
Кит: — 60-ти летний ? До него надо еще немного дотянуть. Ох уж эти нули – 30, 40, 50… Реально – я не вижу никакой причины, по которой нам не может исполниться 60. Или это, или мы на сцене окочуримся.