«Best Of Guitar Player», 1994
Джэз Обрехт
Мик Джеггер широким шагом входит в кафетерий, щурясь от позднего послеполуденного солнца так, как будто бы он только что проснулся. Он заказывает чашку крепкого английского чая и резко опускается на стул по другую сторону около меня. Его жуликоватая улыбка открывает зуб со вставленным бриллиантом, и его изначальное отношение кажется некоей изнеженностью несколько скучающего аристократа. Впрочем, он быстро согревается, и к тому времени, когда мы походим к предметам создания песен и Мадди Уотерсу, то он оживлён и воодушевлен, сидя вытянувшись в струнку на краю своего сиденья. Как и Уоттс, Джеггер постоянно заглядывает тебе в глаза, когда говорит.
- Как твои дела ?
- Хорошо. Классно слышать, как ты снова играешь на гармонике.
- О, спасибо.
- Киту казалось, что это может оказать толчок к тому, как ты поёшь.
- Нет (смеётся). Никак! Нет, это разные вещи. Это как играть на «ротовом» инструменте. Если ты собрался все время играть в блюз-бенде, и ты постоянно переходишь от одного к другому, как певец, который постоянно играет на гармонике в промежутках – или играет все песни, я не знаю, будет ли это на самом деле влиять, но всё будет совсем другим. То есть, одно влияет на другое. Но когда ты играешь на них так, как я, то я не думаю, что они влияют, реально, одно или другое. Понимаешь, о чём я говорю ? И если это так, то как ? Это очень забавно.
- Был ли ты фаном Литтл Уолтера и других великих чикагских исполнителей на харпе ?
- Ага. Я их большой фан. Я очень много играл под блюзовые бенды – главным образом, мёртвые, к сожалению. Знаешь, старые пластинки. Я порой приезжал на репетиции в Ирландии и целый час просто ставил си-ди старых, вроде записей Мадди и так далее, и играл вместе с ними. И если на них была гармоника, то я играл вместе с ними. Если же нет, то я всё равно играл и добивался реально хорошего звука. То есть, гораздо лучшего звука, чем у тебя когда-либо бывает, играя с группой вживую, потому что ты беспокоишься только за свой инструмент, скажем так. Ты добиваешься баланса. Проблема с «Роллинг Стоунз» и игрой на гармонике в том, что они всегда играют очень громко, и ты реально не можешь играть. Гармоника может дойти только до определенной громкости.
- Каков наилучший бренд гармоник ?
- «Ли Оскар». Они более «гладкие» для рта, и это просто очень хорошо сделанная гармоника. Раньше я играл на обычных от «Хонера», но эти («Оскары») просто лучшего качества, я думаю.
- Ты играешь на кое-какой интересной гитаре в “Voodoo Lounge”. Насколько далеко простираются твои отношения с инструментом ?
- Ну, я обожаю играть на гитаре. Просто я реально никогда не занимаюсь. (смеётся) Я получаю удовольствие от игры, просто смеха ради, но я как бы и сочиняю на ней, также. Ещё я сочиняю за пианино. Я пишу баллады в основном на пианино; рок-песни — это гитара. “I Go Wild”, как мне кажется, это та, на которой я играю больше всего. То есть, я просто создал её на гитаре с Чарли, как грув. И мы более-менее подготовили всю песню перед тем, как показать её кому-либо. Ага.
- Какие песни ты написал тет-а-тет с Китом ?
- Ни одной, не думаю. Дай-ка мне глянуть в список (смотрит в буклет “Voodoo Lounge”). Думаю, что это не совсем корректно. То есть, когда ты говоришь «тет-а-тет», то я думаю, что в основном здесь сначала идея от кого-то одного. Вы реально не садитесь и не говорите: «О-кей, а у нас совсем нет идей». Обычно мы говорим: «Слушай, что ты думаешь об этой», или ты выходишь и начинаешь играть что-то, и кто-то другой присоединяется: «О, мне это нравится», или «Как там она идёт ?», или «Не покажешь ли мне аккорды к этой ?». Ты реально не садишься со словами: «О, это начинается абсолютно с нуля», когда ничего нет, понимаешь ? Всегда есть кто-нибудь, у кого есть что-нибудь.
- Не похоже на то, когда Эндрю запер тебя с Китом на кухне, и вы написали “The Last Time”.
- Ага. Я вообще не помню, что там произошло. Да, да. Это была не “The Last Time”, но я не помню, какая там была песня. Это была гораздо более ранняя песня, чем та.
- То есть, у вас отношения, похожие на Леннона и Маккартни, где оба работают «за подписью», вне зависимости от того, чью песню из вас вы сочиняете.
- Да.
- Это затем, чтобы минимизировать тёрки по поводу, кто что сделал ?
- Ага, думаю, что так. Потом, у меня есть другие отношения, скажем, с Дэйвом Стюартом, который делает это по-другому. Дэйв и я не пишем вместе столько же песен, но я действительно пишу песни с ним. Я написал одну на его новой пластинке. Так что у нас, как бы, куплет, припев, бридж. Если я пишу бридж, то я получаю только одну третью (смеётся). Если я пишу, знаешь ли, слова, то получаю половину. Если я пишу слова и припев, то я получаю две трети. У нас нечто забавное вроде этого, что уже опробировано, что было сделано на очень забавной основе. Но Кит и я написали столько вещей, с другой стороны, нам пришлось бы сказать… Ну, я не думаю, что это большая проблема, потому что множество вещей, что мы пишем, сейчас я по-любому пишу большую часть слов.
- Приходили ли к тебе некоторые песни во всей их полноте ?
- Ага.
- Например ?
- “Out Of Tears” (щелкает пальцами).
- Она была там ?
- Да. Просто, вроде, очень быстро. “Brand New Car”.
- Ты можешь сочинять на заказ ?
- Ага. Я написал «сторону Б» сингла “Love Is Strong”. Дон Уоз сказал: «Знаешь-ка, нам нужно бы на этой неделе сделать Би-сайды». Это всегда было, типа, на следующей неделе нам неплохо бы сделать би-сайды. И когда мы были там прошлой ночью в Дублине, то Дон сказал: «Ну, нам реально нужно сделать би-сайды», и я сказал: «Я не делаю никаких би-сайдов. Я не пишу би-сайды». Он сказал: «Ладно, ну а ты можешь просто взять и написать их ?», и я сказал: «Дон, я как бы очень устал. Я не хочу писать би-сайды». И он сказал: «Ну, а почему бы тебе просто не сесть в угол кафетерия и сделать их ?» Я сказал: «Окей, я попробую». И вот, я пошёл и сочинил “The Storm” и следующую, под названием “Jump On Top Of Me”, и следующую, под названием… ах… (смеётся) забыл, как я её озаглавил! Она называется “Drive” что-то… не знаю… “Ride All Night” или что-то. Не могу вспомнить; я изменил его. Но как бы то ни было, я написал их все три за один присест. Вошёл в комнату и просто сел и сыграл их. А потом мы сделали их все за один дубль. Так что они были написаны и сыграны все за один дубль. Вот так сочинять на заказ. А потом я закончу слова к ним позднее.
- Кит говорит, что когда вы впервые собрались вместе, то вашей первоначальной целью было продемонстрировать английским деткам американский блюз.
- Ага.
- Почему блюзовая музыка заставила зазвучать в людях по всему миру столь резонантный аккорд?
- На самом деле, я не знаю. Я могу только гадать. То есть, это очень простая форма, и вот она – очень прямолинейная, от человека к человеку. В своей простейшей форме, вроде той, что я только что описал тебе, реально, когда ты садишься с гитарой и ты просто поёшь песню, которая очень прямолинейна, без какого-либо «наносящего визит» аккомпанемента. Потом это стало более городским, или даже в деревне она была с аккомпанементом. То есть, были дуэты – гармоники и иногда барабаны и штуки. Когда это стало маленькой группой, оно начало терять некую часть своего величия, но по-прежнему было очень-очень прямолинейным и стало более пригодным для танцев. Я думаю, что это был элемент. Так шли две вещи, реально: там была вещь с эмоциями о плохих временах и разбитых сердцах, которые мог понять каждый, и там была воодушевляющая штука танца. Это была подвижная танцевальная музыка. И насколько это касалось белых людей, это было им интересно, особенно белым юношам из предместий, к кому реально направлена рок-музыка, потому что это была музыка низшего класса. Это была музыка низшего класса, в котором у них не было опыта, или даже больше, которого к тому времени даже не существовало, когда они подошли к ней, по-любому, почти. Это начало исчезать. Та культура была на пути вниз. В ней было то, что привлекает детей среднего класса в рэпе.
- Каковы были твои впечатления от знакомства с Мадди Уотерсом ?
- М-м, я подумал, что он довольно культурный и интеллигентный, и в общем плане много понял в жизни и музыке. Это не значит, что остальные не таковы, но я подумал, что он явно реально интеллигентный человек и очень щедрый. Выглядит так, будто я просто захваливаю его, но я подумал, что он отличается от многих блюзовых певцов, которых я встречал, по той части, что он был воспитан в более широких взглядах.
- Что по поводу Уилли Диксона ?
- (смеётся) Он был более похож на «песенного прохиндея» вроде меня, вот каким я сейчас его помню. Думаю, он великий басист и так далее, но я всегда знал его таким, и как композитора. Но у него всегда был пучок песен, которые он пытался продать тебе из своего кейса. Довольно глупо, но я предпочитал этого не особо замечать. И конечно, когда ты приторговываешь песнями типа вот так, то они никогда не звучат очень хорошо. Они никогда не звучат очень хорошо, когда ты впариваешь, слушаешь ли ты, как Хаулин Вулф поёт “Wang Dang Doodle” или что-то, на пластинке. Так что, если это сделал Уилли Диксон (изображает игру на фортепиано, показывая, как Диксон поёт: “We’re gonna pitch a wang, dang…”), то я считаю: «А ну, нахрен, не хочу это играть!». Понимаешь, наверное, они были довольно ничего, на самом деле, но я не знаю. Я никогда не помнил, какие из них эти. Хотя у него они были всегда.
- Хаулин Вулф.
- Когда я познакомился с Хаулин Вулфом на том шоу…
- “Shindig”?
- Да, на нём, именно тогда он представил меня Сону Хаусу. Он был в публике на шоу “Shindig”. Хаулин Вулф сказал мне: «Я хочу, чтобы ты подошёл познакомиться кое с кем». И я сказал ему: «С кем ?» Он сказал: «Я скажу тебе через минуту». Мы пошли в публику, в окружении всех тех деток, и он сказал: «А это Сон Хаус». И там был этот парень, сидевший в публике со всеми теми деткам, одетый в джинсовый комбинезон, перед тем, как стало модно носить джинсовые комбинезоны. И он сказал: «Это Сон Хаус, и Сон Хаус сделал оригинал “Little Red Rooster”». Я не знаю, о чём он говорит, потому что в то время он был довольно на любителя. После этого он стал немного более известным. И он сказал: «Тебе не нужно волноваться по поводу исполнения “The Little Red Rooster”, потому что я был не первым, кто сделал его, по-любому», и что-то типа того. Он был очень, очень милым и джентльменским по этому поводу, но потом я встретился с Хаулин Вулф после этого, когда мы сделали этот альбом “London Sessions” с Эриком (Клэптоном) и кто там был ещё – Элтоном Джоном (смеётся), я не знаю. Я сыграл на гармонике, но кажется, что они не использовали тот трек, где я играю.
- Есть часть твоего вокального стиля, которая не Лондон или Чикаго. Это почти Бейкерсфилд.
- На меня сильно повлияло кантри, с юных лет. Мерл Хаггард, Джонни Кэш, Джордж Джонс, и так далее. Я слушал этих людей, реально перед тем, как услышал блюз. Даже Джимми Ривз. Братья Эверли, и так далее. Подобные поп-кантри исполнители очень популярны в Англии. Обычно приезжали и играли много на ТВ и их пластинки были доступны.
- У тебя даже внушающий доверие американский кантри-акцент.
- Ага, у меня есть все акценты, понимаешь, для различных песен. У меня есть акцент для “Far Away Eyes”, который отличается от акцента на “Love Is Strong”.
- Была ли работа с Доном Уозом похожа на работу с Джимми Миллером, ввиду того, что они оба – музыканты ?
- Да, я думаю, что кое в чём это было похоже. Я думаю, что у них обоих наметанный глаз на хорошую песню, ухо на хорошую песню, я бы сказал. Джимми был ударником, так что он более понимает в барабанных грувах, чем Дон. Дон более понимает в аранжировках, чем в барабанных грувах. Джимми реально понимал в бите и в перкуссии, и во всём таком, и это видно на некоторых из тех пластинок.
- Были ли какие-нибудь из инструментовок “Voodoo Lounge” его идеей ?
- Дона ? О, да. То есть, большей частью она была нашей, но он мог… Да, было такое.
- Приходила ли большая часть аранжировок в студии ?
- Многое было разработано до неё. Мы также могли дополнять их в студии; мы изменяли их, укорачивали их. Я знаю внутри себя, что, как я думаю, должно происходить, но я оставляю их открытыми просто на случай, когда кто-нибудь предлагает реально хорошую идею. Я не хочу быть консервативным, потому что иногда люди предлагают довольно хорошую идею. Если ты думаешь: «О, кажется, что это пойдет вот так», то ты закрыт для новых идей.
- Кит упомянул, что совместная работа над песнями создает между вами дух дружбы.
- Да, это так. Когда ты работаешь с кем-то, то у тебя рабочие отношения с ними, что отличается от людей, с которыми ты ходишь в клуб, с которыми тусуешься. Знаешь, люди, которые прямо здесь для хорошего времяпровождения. Это другие отношения, потому что им обычно приходит конец. И это создает особые товарищеские связи, где нет конца, в отличии от сходить в бар для приятного досуга до тех пор, пока ты не скажешь: «Доброй ночи», и так далее. И вот, в конце рабочих отношений, всегда есть что предъявить. Если ты адвокат, то возможно, это дело. Или если ты журналист, то это пьеса. Если ты в кино, то это кино. А если ты пишешь песни, то это песни.
- Он описал свою роль на “Voodoo Lounge” как «коренной тиран».
- Ему хочется думать о себе именно так, но реально он просто «зайчик», если говорить начистоту. Он просто делает то, что ему говорят, через раз. Дон Уоз просто может сказать: «Играй это – вступление длиннее», и он делает так. Понимаешь, иногда он испытывает большую фрустрацию, и ему не нравится, что происходит, и он очень груб, и у него чрезмерно сносит крышу, как будто это на самом деле что-то важное. Но это просто потому, что он очень невыдержанный.
- Как тебе случилось сочинить “New Faces” ?
- Я просто написал песню на гитаре. На самом деле, это самая старая песня на альбоме, по крайней мере для меня. Я написал песню на гитаре, и в записи я играл в ней на гитаре. Я просто наигрывал её дома, по правде, она была у меня пару лет. Я пытался написать её более сложной, а в итоге сделал её проще – я упростил её. А потом, когда мы были на Барбадосе, то Кит начал играть в ней на клавишных. А потом я переключался на клавишные, и он сыграл на гитаре, а я – на клавесине. И вот, это придало ей некое иное настроение, но это всегда было в какой-то форме XVI века. И я пытался немного увести её от этого, но потом я снова вернул «это». А потом Чак сыграл на клавесине, и в итоге я снова сыграл там на гитаре.
- Чак прекрасный клавишник.
- Ага, он очень хороший исполнитель. Он действительно хорош.
- Что в группу привносит Деррил Джонс ?
- Думаю, что он заходит на задний фланг вместо того, чтобы выходить вперед. Хотя, ему неплохо бы выдвигаться больше, потому что ему нужно стать более агрессивным. Думаю, ему нужно быть более агрессивным в роковых номерах на сцене, чем это есть на записи. То есть, он был хорош, но на некоторых других, что мы играем, в более драйвовых вещах, он сейчас более драйвовый, чем в студии, просто более уверенный. Но в целом он реально хорошо влился. Он хороший музыкант. В том, что он играет, он искусен.
- Что это за тремоло-гитара, которая указана в твоих титрах на “Blinded By Rainbows” ?
- Я не знаю, почему это было на лейбле (CD буклете). Это просто немного вроде саунда “Staples Singers”, совсем чуток.
- Странная вещь случилась, когда несколько лет назад я брал интервью у Попса Стейплза в гостиничном номере.
- Действительно ?
- Он взял неподключенную гитару, и когда он играл, то в ней был тремоло-звук.
- (Джеггер смеётся от души) Действительно ?
- Наверное, это в его руках.
- Разве это не странно ? Я отыграл с ним шоу в Лондоне, блюз-шоу пару лет тому назад. И он был блюзовым певцом перед тем, как стал госпелом.
- Он вырос на той же плантации, что и Чарли Пэттон.
- Правильно ! Он рассказал мне все истории, и на этом шоу он спел те блюзы. Не думаю, что публика поняла все эти разговоры, что он говорил, это было некое блуждание, но это было реально интересно. И я не знал этого. Я не понимал этого. Я в общем-то был фаном Попса Стэйплза, и мне реально с самого начала нравились “The Staples Singers”. Песни вроде “The Last Time” были реально схожи с песнями, что пели они – я не говорю «сворованы». Но я не знал, что он был блюзовым певцом из той же самой местности. И вот, я пытался направить ту песню (“Blinded By Rainbows”) немножко в то русло. Она как бы не пошла туда, куда я надеялся, но думаю, что она в целом получилась.
- Ты можешь изобразить игру Кита на гитаре ?
- (улыбается и кивает головой) У-гу.
- Вроде вещей на 5-ти струнном «открытом соль мажор» ?
- Конечно. Я не смогу сыграть всё это, возможно, не столь же хорошо, как он, но я могу сделать многое из этого. Как на “Highwire”, я делаю это.
- Написал ли ты риффы, которые люди считают написанными Китом ?
- Конечно.
- Например ?
- “Brown Sugar”. Это был первый, что сделал я. С тех пор я сделал многие.
- У тебя есть любимая гитара ?
- Нет, на самом деле я… То есть, мне есть дело, но я не великий знаток гитар. И у меня есть так много, и есть так много в «Роллинг Стоунз», в этом чулане, что я просто иду и выбираю одну из них. Обычно они звучат отлично, а если нет, то я обычно нахожу те, на которых играл Кит. У меня есть несколько «Стратов». У меня есть несколько неплохих «Гибсонов». У меня есть эти имитации «Лес Полов» от «Хамер», которые звучат довольно хорошо для неких басовых звуков, когда я играю на концертной версии “Brand New Car”, в которых есть гораздо более «тёплая» басовая отдача. Это немного как «Лес Пол», только не такой же тяжелый. И большую часть времени я играю на «Страте». Я сыграю любую старую вещь. 5-ти струнный, у меня есть старый «Крамер», на котором я играл в последнем туре. Я играю на нём в “I Go Wild”, “Sad Sad Sad” и подобных вещах.
- Твой тон когда-нибудь вдохновлял на песни ?
- Да нет. То есть, иногда это так. Ты ощущаешь реально хороший настрой. На “I Go Wild” я играл на этом красном «Крамере», который реально потрясно звучал плотно и фанково, и это придало мне реально мерзкие вибрации для того, чтобы сочинить песню. Звук поможет тебе, и инструмент, и настройка, и так далее. И если ты залип в середине «ничего» с акустической гитарой, то у тебя не получится написать песни вроде “I Go Wild”. Ты напишешь “Blinded By Rainbows”.
- У тебя есть любимый вокальный микрофон ?
- В студии ? Нет. На этой пластинке я попробовал целую кучу, разные. У нас было несколько очень старомодных из 30-х годов, не помню какие, с проводками посередине. Иногда я пользовался ими. Я пользовался множеством ручных микрофонов, несколькими «Сеннхайзерами». Различные вещи для различных песен. На “Out Of Tears”, не помню, какой микрофон, но он был с очень большой отдачей, хороший, микрофон для пения вплотную, в то время как на “You Got Me Rocking” я использовал типа ручной «Сеннхайзер». Так что я пользуюсь большим разнообразием микрофонов.
- Каковы твои чувства по поводу туров в 50 лет против 20 ?
- Гораздо труднее. Гораздо труднее. Это просто более трудно физически, потому что тебе не 20. Понимаешь ли, ты начинаешь чаще уставать, и у тебя появляется больше травм (сдавленный смех). Ты просто будешь. А если не считаешь, что будешь, тогда жди, пока не придут они !
- У тебя случалась когда-нибудь сценобоязнь ?
- Нет, я не боюсь сцены. На ней я счастлив. Теперь я на стадии репетиций в самолетном ангаре, каждый день, воображая, что они все там. Рад, что они будут там!