Мик Джаггер в интервью газете «The Independent» (Ирландия), 23 апреля 2018:
Он написал “As Tears Go By”, когда ему было 22 года. Это песня о меланхолии, когда ты смотришь, как дети играют в песочнице, а сам тихо стареешь. «Видишь ли, — говорит Мик, который уже давно не мальчик, — как поэт, ты пишешь не на основе собственного опыта. Тебе приходится писать о чем-то выдуманном».
- В тот период ты читал Пушкина, не так ли ?
- Наверное. (Он смеется). Таким образом, ты не всегда пишешь с позиции собственной перспективы. Ты пишешь с позиции воображаемой перспективы. И это дает тебе некий простор. В противном случае ты был бы ограничен в ресурсах.
“Sympathy For the Devil” из 1968 года – это в общем-то солидная заявка создать монолог от первого лица. В этой песне есть Вторая мировая война, нацисты, русская революция, убийство семьи Романовых, Джона Ф. Кеннеди и Бобби, смертный приговор Иисусу. Как же у Джаггера получилось сочинить все это ?
- Думаю, что это была смесь из Бодлера и «Мастера и Маргариты», которых я читал тогда, — говорит Джаггер, имея в виду роман Михаила Булгакова, который ему подарила его тогдашняя подруга Марианн Фейтфулл, о том, как сатана прибыл в Москву 30-х годов прошлого века, сразу после распятия Христа.
- В моей голове шевелилось много подобного. Не думаю, что я был способен на… не в смысле, что я пытался скопировать этих писателей. Но я считаю, то в то время все это варилось в моем мозгу. И вот как в итоге все это вышло…
- А сейчас ты написал бы нечто подобное в нашем мире, когда есть некий повод для того, чтобы сказать: «Каждый коп – это преступник, а каждый грешник – это святой» ?
- Я пишу об этом в данный момент.
- Для «Стоунз» или для соло-альбома ?
- Я просто пишу. В основном для «Стоунз». Я реально не задумываюсь, о чем я пишу, в смысле – много. Я просто пашу борозду дальше, реально.
И вот я снова вышел в свет,
Весьма умён и очень мил.
Мне много, очень много лет –
Я веру и сердца губил.
Я видел на суде Христа
В смятеньи горестном души.
Вдруг, черт! Сомкнул Пилат уста,
Он руки мыл, судьбу свершив.
В Санкт-Петербурге думал я
Все изменить в единый миг:
Я слышал, выстрелив в царя,
Анастасии смертный крик.
Был танк в крестах, и пена на устах,
И сеял мой блицкриг в полях бескрайних прах.
Богам молились короли
У производственных кадил,
Тут вы скомандовали: «Пли!» –
Тогда я Кеннеди убил.
И вот я снова вышел в свет –
Я очень мудрый старикан.
За мною трубадуры вслед,
А из Бомбея прям в капкан.
Как страж порядка — тот рецидивист,
Кто страшный грешник — тот святой.
Где хвост, где лик — поди-ка разберись,
Я Люцифер, и не простой!
Не будешь ласковым со мной –
Могу тебя души лишить,
Ведь всех детей учили в школе
С большими вежливыми быть.
