Журнал “Mojo”, январь 2012
Записал Марк Блейк.
Перевод: Анатолий Лазарев, 2012
Что было здорово по поводу “Sticky Fingers” – это то, что песни были в достаточной мере завершены к тому времени, как мы пришли в студию – что позднее бывало далеко не всегда. Они даже записали “Sister Morphine” с Раем Кудером перед тем, как я присоединился к группе. “Sticky Fingers” до сих пор видится мне чудесным альбомом. На нем нет ни одного плохого трека.
Мы записывались в “Olympic” в Лондоне, в “Muscle Shoals”, Алабама, и в “Stargroves” – поместье Мика Джаггера в Беркшире. Мы были в “Muscle Shoals” в декабре 1969-го, в конце американского турне. С нами в студии был Ахмет Эртегун. Я помню, как он был очень активен в контрольной рубке. Мы сделали там “Brown Sugar”, “You Gotta Move” и “Wild Horses”. А потом мы улетели, чтобы сыграть тот злосчастный концерт в Альтамонте.
“Brown Sugar” теперь – один из их классических треков, как “Honky Tonk Women”. Существует история, будто бы это именно я настоял на том, чтобы группа сыграла его в Альтамонте, но я подобного что-то не припоминаю. “You Gotta Move” была песней великого Миссисипи Фреда Макдауэлла, которую мы все время наигрывали в студии. В ней я использовал слайд – на «Фендере Телекастере» 1954 года - и это было начало той слайдовой штуки, которую я старался продвигать в “Stones”. “Wild Horses” – это был весь Джаггер, чистяком Мик. Даже Иэн Стюарт не играл в ней. У Стю было отвращение к минорным аккордам или к частым их изменениям. Это был его образ мыслей: «Слишком много китайских аккордов», — обычно говаривал он.
“Bitch” и “Dead Flowers” были записаны в “Olympic” вместе с “Can’t You Hear Me Knocking”. В этой песне было такое фантастическое рубилово, они просто продолжали записывать, когда я играл свое соло в конце. В общем-то я старался привнести в “Sticky Fingers” свой собственный отчетливый звук, и мне хочется думать, что я добавил туда некую перчинку. Я не хочу сказать – «утонченность» — я считаю, что это звучит претенциозно. Чарли говорил, что я привнес «искусность» ? Это наилучшее определение. Я бы завершил свою мысль этим выражением Чарли.
Моя игра была очень ощутима по всей пластинке. Я добавил свое соло в “Sway”, но это — в очень большом смысле песня Мика. Не думаю, что в ней играл Кит. Там было замечательное чувство отвязности. Мик сыграл в ней на ритм-гитаре. Он – хороший игрок на ритме. Моя теория – это то, что он обладает природным чутьем, и как раз поэтому он также – великий танцор. В “I’ve Got the Blues” присутствует такое же душевное чувство. Если бы Отис Реддинг или Рэй Чарльз были тогда живы, они бы наверняка сделали на неё кавер.
Будучи в “Stargroves”, у нас была 16-и дорожечная передвижная студия снаружи, и внутри мы играли в огромном зале с галереей и отличной акустикой. Здесь-то и была создана “Moonlight Mile”. Но сперва Мик напел мне её в купе первого класса в поезде по дороге из Лондона в Бристоль. Потом у нас появилась идея украсить эту вещь струнными. Я придумал рифф, на котором основана линия струнных Пола Бакмастера – эта эфирная, словно бы незавершенная концовка. “Moonlight Mile”,“I’ve Got the Blues” и “Sister Morphine” – это, наверное, мои любимые песни на альбоме.
Считаю ли я, что “Sticky Fingers” – это лучший альбом, нежели те, что появились потом ? Они все разные. Я могу сказать вам, что никто не был полностью удовлетворен “Exile On Main St.”, когда он был завершен, потому что процесс его создания был весьма нелегким. Первой вещью, которую я когда-либо играл со “Stones”, была “Live With Me” («Живи со мной»), и, оглядываясь назад, я считаю, что она была пророческой. Потому что мы в конце концов стали жить вместе. Те года в середине 70-х были сумасшедшими. Мы были либо в студии, или на гастролях, всегда что-то делали. Так ты пренебрегаешь другими составляющими своей жизни, но я не думаю, что это очень ощутимо, когда ты молод – так, как мы тогда. Нужно было делать то, что у тебя лучше всего получалось: создавать музыку, веселиться и немного делать деньги – и мы успевали в тот период это всё.
Почему я ушел ? Я не расскажу вам. Все, что я могу сказать – что когда это было обставлено как «художественные разногласия», в реальности это была только половина всей правды.