Далеко простирающийся диалог с легендарным гитаристом РС о жизни в пандемии, новом бокс-сете и — о да ! – его домашних трениках.
Габриэлла Пэйэлла,“GQ”, 9 ноября 2020.
В свои 76 лет Киф прожил больше, чем несколько жизней. Он поглотил каждую субстанцию, известную человеку (и, наверное, еще несколько, которые неизвестны), провел большую часть прошедших 7-ми десятилетий в выступлениях перед массивными толпами в каждом уголке мира, и в общем-то сделав все, что он хотел сделать в этой жизни. Именно поэтому год 2020-й можно назвать несколько «не Китовым».
«Я не знаю, как ты, дорогая, но я просто погружаюсь и ныряю, копаясь и пытаясь поберечь ребят», — говорит мне легендарный гитарист РС в своей живенькой и хрипло-напевной британской манере. Он звонит из своего дома в Коннектикуте, где живет с женой Патти Хансен, плюс их дочери и две собаки (одна из которых появится по ходу разговора). Чтобы занять время, он пишет песни и читает увесиситые тома по мореплаванию вроде сериала “Master & Commander” («Хозяин и командир») Патрика О’Брайана и датского эпоса “We, The Drowned” («Мы, утонувшие») Карстена Дженсена.
«Стоунз» перед пандемией записывали свой следующий альбом – «наполовину в работе перед тем, как дерьмо попало в лопасть», — и в последние месяцы он наконец-то в состоянии вернуться в студию.
13 ноября Ричардс также переизданиет “Live At The Hollywood Palladium” – проникновенное, форсистое шоу, которое он сыграл со своей группой “The X-Pensive Winos” в декабре 1988 года. Это случилось 30 лет тому назад, когда «Стоунз» были в разгаре застоя, и он и Мик Джеггер широко прославились своими натянутыми отношениями, и вот тогда-то Ричардс и обнаружил, что он — лидер-певец новой группы. Имея за плечами свою музыкальную карьеру, это был в значительной степени поворотный период в его жизни. Не так давно перед этим он «очистился» от героина, воссоединился со своим некогда отдалившимся от него отцом и обосновался вместе с Хансен.
- Две из трех новых песен на переиздании – это треки «Стоунз»: “Little T & A” и “I Wanna Be Your Man”. Как ты и “The Winos” подходили к песням «Камней» ? Пытались ли вы сыграть их по-другому ?
- Габриэлла, внезапно я вижу себя делающим работу и Мика Джеггера, и свою собственную. Я выучился этой жуткой куче навыков реально быстро; по поводу того, что это такое - быть фронтменом и работать с другими парнями и видеть, как они по-разному относятся к процессу. Я знал этих парней долгие годы, то есть, “The Winos” не просто были брошены всей гурьбой в одну комнату. Они были выстраданы, как хорошее вино.
Для меня интересным было то, как они подойдут к этому делу. Они дали мне так много новой поучительной информации… Иногда ты можешь быть глух или слеп к чему-то, так что получить от них собственный вариант тех песен… я был открыт для дела. В то же время я учусь, как петь и играть на гитаре на протяжении всего шоу, на что мне потребовалось чуток времени. Но я также испытал большое удовольствие, и с такой чудесной группой. Такие гибкие, “The Winos”. Со «Стоунз» это в большей степени так: «Ты делаешь то, ты играешь это, ты играешь то». С “The Winos” я могу крутануться на одной ноге, и вот: три разных парня могут играть на барабанах.
- Каково главное отличие для тебя в соло-песне Кита от песни «Стоунз» ?
- Я предположу, что реально, до определенного момента, я пишу для голоса Мика, потому что я никогда не думал о том, чтобы писать вне «Роллинг Стоунз». Я хочу сказать, что одной великой группы и так предостаточно.
Но это все был для меня процесс обучения, от которого я необычайно кайфовал. И я думаю, что бы там не делал в тот период времени Мик, в эти 3-4 года, когда мы ничем не занимались вместе, у нас появился свежий взгляд на вещи. Возможно, это была главная причина того, почему мы занимались другими делами. Лично я до 1986-го года не имел ни малейших намерений играть что-либо за пределами «Стоунз», когда Мик решил, что он хочет заняться кинематографом. Эй, нам обоим был необходим перерыв. То есть, я не собираюсь обвинять в чем-то одного парня или другого. Мы играем в «Стоунз» уже долгое время и, как мне кажется, каждый решил немного расправить крылья. За исключением того, что Мик захотел сделать это задолго до меня.
- Я хочу вернуться назад в тот период твоей жизни, потому что, как ты уже упомянул, «Стоунз» были «отключены». Но по многим причинам это был очаровательный и поворотный период: ты тогда недавно «слез» с героина, воссоединился с отцом, стал семейным человеком с Патти, конфликтовал с Миком. Как ты смотришь на то время сейчас, спустя 30 лет ?
- Могу предположить, что это был просто вопрос энергии. Эй, у меня появились дети и новая группа. Почему бы не завести новую группу ?
Когда я думаю об этом, то это было некое ощущение «дежавю», и сначала — когда «Роллинг Стоунз» вдруг чудесным образом и неожиданно стали «Роллинг Стоунз». Я чувствовал некое омоложение. Позднее я несколько раз ощущал то же самое на Ямайке, работая с другими парнями. Ты ощущаешь среди парней некий перекат энергии, и её в общем-то нельзя поймать за хвост, но я рад, что я здесь, и что я хочу принимать в этом участие.
- На что похож в этом году твой ежедневный распорядок дня ? Проводишь ли ты все время дома ?
- По крайней мере, я снимаю маску. В этом году все немного странно. Это уникальная ситуация для всех нас, не так ли ? Не важно, кто ты такой. А я просто стараюсь выгадать нечто и пишу кое-какие песни, потому что я и так, и так их пишу. Это вроде как происходит даже без усилий. Не то, чтобы они все прямо такие хорошие, понимаешь? Это твоя работа.
- Как ты «убиваешь» время в остальном ?
- Две или три недели назад в городе я провел сессию с (ударником “The X-Pensive Winos”) Стивом Джорданом. По-прежнему работаю над альбомом «Стоунз», который был наполовину в работе перед тем, как в лопасть попало дерьмо. Я попытался развить темы нескольких вещей, но там не особо много того, что можно ожидать, помимо вакцины.
- Изменила ли пандемия процесс совместного написания песен с Миком ? Отсылаете ли вы друг другу идеи или строчки, или песни целиком ? На что похож этот процесс ?
- Я слушаю других людей. Большая часть песен написана от лица наблюдателя, просто слушающего, что говорит кто-то другой. И это может быть понято совершенно вне контекста, как отдельная фраза. Думаю, что я сотворил “Satisfaction” из абсолютно безобидного разговора с кем-то другим. И это слово не слышалось так уж много раз. Ты становишься восприимчив к образ того, как люди реагируют друг на друга. Самое брутальное по поводу автора песен – это когда ты начинаешь, то потом не можешь остановиться, даже если эти песни лажовые.
- Говоря об «Удовлетворении», широко известен факт, что тот рифф пришел к тебе среди ночи. Ты по-прежнему черпаешь идеи песен из своих снов ?
- Хотелось бы… За все время это была самая превосходная, везучая песня. Нет, я никогда больше не видел во сне ни одной другой, прямо так, среди ночи. Но в плане сочинений это были мои начальные года, и просто та мысль о том, что (создание хита) могло приключиться в реальности… была невероятной. Я по-прежнему ожидаю следующего сна, понимаешь ?
- Многие связывают год 2020 с 1968-м, а ведь «Стоунз» в большой степени были культурным центром 1968-го. Каковы твои самые «живоносные» воспоминания о том годе ?
- Хммм. ’68-й. Ага. Я был настолько втянут в запись, сочиняя песни… То есть, в ’68-м я просто схватывал кусочки всего того, что происходило вокруг, потому что в ’68-м все менялось с невероятной быстротой.
И, кажется, я выловил кое-что. Также, к сожалению, я начал входить в свой «голубой» период, который занял у меня 10 лет только на то, чтобы выбраться из него. Я помню, как я написал “Gimme Shelter”, и как просто сочинял, сочинял, сочинял и записывался. Также, я был с Анитой Палленберг, это был наш первый совместный год. На самом деле, когда доходит до этого, то я просто работал и был любим абсолютно без меры.
- По каким вещам ты скучаешь больше всего в плане туров и «живых» выступлений ?
- Я просто скучаю по ним, потому что это практически физическая необходимость. Твое тело типа ожидает «это», как только ты выезжаешь на гастроли и контактируешь со всеми подряд. И в плане этого года, поскольку эта активность «урезана», то это несколько сверхъестественно и, наверное, именно поэтому я много болтаю.
- Есть ли у группы какие-нибудь планы на 60-ти летний юбилей, который уже грядет в ближайшие годы ?
- Ну-у-у… планы в том, чтобы на самом деле, физически, остаться в живых.
Независимо от этого, в нашем возрасте, я не знаю. Я не наслышан о планах, но уверен, что есть некие вещи, которые еще нужно сделать. Сперва я собираюсь пройти сквозь этот год и поглядеть, как мы справимся с годом следующим. Потому что на данный момент есть гораздо более значимые проблемы, чем юбилеи «Роллинг Стоунз». Хотя я очень рад, что мы еще здесь, и если бы я имел на то силы, то оставил бы все так, как оно есть.
- Что из музыки ты слушаешь во время пандемии ? Открыл ли ты что-нибудь заново ?
- Я в общем-то склонен слушать то, к чему у меня есть склонность. Я по-прежнему слушаю очень много Отиса Реддинга и много Моцарта. Я по-прежнему слушаю много кантри-блюза. Он по-прежнему меня «цепляет», будучи некоей сутью многих вещей, каким-то манером, и тут я не смогу охарактеризовать это в двух-трех словах. С другой стороны, новые вещи… Я знаю, что там полно этих больших талантов… Не знаю, почему я их не слушаю… Для меня, пластинки звучат синтезаторно. Они – для меня – слишком «сделаны», на сей момент. Даже ударные биты, когда парни играют их на пианино.
- Так что же: есть ли какие-либо современники или современные артисты, которые своей музыкой доставили тебе удовольствие ?
- Есть какие-то братья из Австралии, которые мне очень понравились. Очень прочникновенная штука. Но, на самом-то деле, я не могу ни на что указать пальцем и сказать: «Этот парень – фантастика» или «Тебе нужно послушать вот этого». Я реально считаю, что на данный момент мы немного перенасыщены так называемой «музыкой».
- Каков твой любимый альбом, записанный кем-либо в 70 лет или что-то вроде того ?
- Я уверен, что парочку записал Луи Армстронг. Мадди Уотерс. В общем и целом, я очень «корневой» чувак. Я не знаю, кому еще стукнуло 70, и кто при этом все еще работает, кроме меня. Я не знаю, сколько лет было людям, когда они что-то там сыграли, это моя проблема. Честно говоря, я даже не знаю, сколько лет мне самому. И так далее, и тому подобное.
- На что похож твой «пандемический» стиль ?
- Очень комфортабельные одеяния. Очень обыденные, я не наряжаюсь.
-Так что же, Кит Ричардс носит дома треники ?
- Я называю их «комфиз». Да-с. Очень мешковатые мягкие вещички. И чуток угговых бутсов.
-Чуток досугговых бутсов ?
- Уггис, понимаешь.
- О, Угги, ага.
- Крестьянские вещи.
- «Я даже не знаю, сколько лет мне самому». И так далее… Чудесная характеристика. Так каков же твой любимый альбом «Стоунз» ?
- Всегда нелегко выбирать любимых. Я бы прошелся между “Beggars Banquet”, “Sticky Fingers”, “Let It Bleed”, “Exile On Main St”. И я бы дошел еще до “Bridges To Babylon”, который, по-моему, очень недооценен. И я хочу сказать, что тогда, когда мы выдавали «ударные» штучки, то это было просто, потому что мы работали дома, нас еще не вышвырнули из страны, и нам не нужно было «углубляться и нырять». Так что, тогда работать было проще, потому что мы не были в изгнании. Но, на самом деле, я реально ненавижу выбирать любимые вещи, потому что в каждой есть «нечто», что является особенным лично для меня. Честно говоря, я обожаю их все, но некоторые чуть меньше, чем другие. Для меня был чертовски хорош “Steel Wheels”, и “Voodoo Lounge” тоже. Но потом, их так много… Я хочу сказать — я не могу этого сделать. Я припаду к «подлинникам»: “Sticky Fingers”, “Beggars Banquet” и “Exile On Main St.”. Для тебя я урежу список. “Exile On Main St”.
- В каком состоянии альбом «Стоунз», над которым ты сейчас работаешь ? Ты сказал, что перед тем, как наступила пандемия, он был наполовину готов.
- “Living In A Ghost Town”, которая вроде как олицетворила первую волну вируса, это в реальности было частью того, что мы записывали. Но она просто была настолько ярким образом сама собой разумеющаяся, что ее нужно было выпустить тогда, когда это случилось, мы издали ее «единым порывом». Но с другой стороны – ага, мы на полпути вперед, но неким образом, как и многие на сей момент, мы «залипли».
- Мхмм…
- У меня тут собака лает. Извини меня, на минутку… (В глубине дома: «Перестань. Ну же, девочка. Да, а кто тут моя девочка ?») Мне очень неловко.
- Все нормально. Я удивляюсь, как во время интервью я не начала лаять сама.
- Думаю, сейчас настало время обеда.
- Как зовут твою собачку ?
- Эту зовут Щуга (Сахар). У нас их две. Другую зовут Хани (Мёд). Как изобразительно, хах ?
- Должно быть, они безумно рады, что ты весь день дома ?
- Ага. Да, так и есть. Ага. И что я немножко толстею, тоже может быть.
- Мой последний вопрос. Последние 50 лет люди в интервью только и делают, что задаются вопросом, когда же ты собираешься умереть. Насколько это удовлетворяет – быть здесь по-прежнему ?
- Каждый день – это удовольствие. То есть, я не хочу оправдывать ничьих прогнозов, и я реально в этом не заинтересован. Но я крякну тогда, когда крякну, и тогда уж все узнают.
(Это интервью было отредактировано и уплотнено).